Наши семьи давно дружат, и несколько лет назад родители решили, что нам будет неплохо пожениться. Я не возражал. У меня не было сердечных привязанностей, я относился к браку весьма прагматично, Мелани мне по-настоящему нравилась и показалась достойной партией. Мы обручились, условившись пожениться, когда ей исполнится двадцать. В этом году мы как раз начали готовиться к свадьбе, вот только недавно я узнал, что Мелани мне изменила.

– Изменила? – изумилась я. – Тебе?

Какой дурой нужно быть, чтобы изменить такому мужчине? Умный, сильный, красивый и с перспективами. К тому же инквизитор и вообще официальный жених. На кого его можно было променять? На принца крови?

– Да, – поморщился Эвард. – Мел… она неплохая. Просто немного избалованная, залюбленная родителями и своенравная. А я… не большой романтик и, наверное, уделял ей совсем мало внимания. На одном из приемов Мелани познакомилась с Патриком Филби, популярнейшим столичным актером. Он дал ей то, чего не мог дать я: пылкие признания, тайные встречи в самых романтичных местах Айкера, сочиненные в ее честь стихи. Мелани не устояла. Я же совершенно случайно узнал об измене, когда явился с неожиданной проверкой в гостиницу, где у них было свидание. Ловил мага-ренегата, а нашел свою невесту в объятиях другого.

И хотя Эвард говорил об этом спокойно, я все равно уловила в его глазах отголоски испытанных тогда эмоций. Пусть он и не был пылко влюблен в свою невесту, ее предательство больно ударило.

– Сочувствую, – вздохнула я.

– Да, между нами не было больших чувств, но я ценил верность, и Мелани знала об этом. Поэтому я расторг помолвку, согласившись даже на то, чтобы официально сделали виноватым меня, а не портили репутацию девушки. И мои родители, и Страуты были резко против, настаивая на том, чтобы мы все же поженились. Сама Мелани, влюбленность которой прошла, как только господин актер уехал на гастроли, тоже уговаривала меня не отказываться от брака. Только я не смог. Может, это было и не слишком правильно. Может, мне стоило смирить гордость, но я просто больше не видел в ней свою будущую супругу. Ту, которая должна стать самой надежной опорой и поддержкой.

Я поднялась, обошла стол и встала за спиной у инквизитора, положив руки ему на плечи.

– Ты поступил правильно, – сказала тихо. – Говорю это не как женщина, которая сама претендует на твое внимание, а как ведьма. Пусть в моей жизни не было романтических потрясений и переживаний, но мне довелось слышать много историй от тех, кто приходил ко мне за лекарством от разбитого сердца. Без доверия хороших отношений не построишь. А люди не всегда учатся на своих ошибках, повторяя их вновь и вновь. Возможно, эта девушка – не твоя пара, и сама судьба развела вас, пока могла.

– Спасибо, – слабо улыбнулся Эвард, накрыв мои пальцы своими.

– Именно поэтому тебя сослали в Моранген?

– Да. Когда отец понял, что я не отступлюсь, то отправил меня сюда, чтобы я «перебесился и понял, что для меня действительно важно».

– Жаль, что ты не нашел поддержки в семье.

– Ну почему? Дед поддержал меня. И он был готов даже поругаться с Верховным, но я отговорил его. В конце концов, я уже большой мальчик и могу решать свои проблемы сам. Да и ссылка оказалась совсем не ссылкой.

– А что насчет меня?

Эвард запрокинул голову, чтобы видеть мое лицо. Мне ужасно захотелось наклониться и поцеловать его, но я сдержалась. Сначала нужно договорить.

– Я не дурак и не самоубийца, чтобы, выбивая клин клином, использовать в качестве клина ведьму, если ты об этом, – сказал инквизитор. – Приехав в Моранген, я честно собирался посвятить себя одной только работе. Но ты нравишься мне, Цейра. Очень нравишься.

– Взаимно. – Губы сами собой растянулись в улыбке.

Мне не хотелось строить далеко идущих планов, представлять свадьбу и придумывать имена детям. Не знаю, чем закончатся наши с Эвардом отношения, но здесь и сейчас мне хорошо с ним. Так что я совсем не против продолжать.

– А можно встречный вопрос?

– Задавай, – разрешила я.

– Почему вы развелись с Гордоном?

– Ну… – я пожала плечами, не видя смысла скрывать. – Когда мы познакомились, то оба были молоды и не слишком умны. Он дарил мне цветы, рассказывал страшные истории из жизни некроманта-недоучки, сбегал на свидания, бессовестно нарушая комендантский час в университетском общежитии. Нам было весело и легко вместе. Потом Гор получил диплом, и ему нужно было ехать в Моранген. Я решила, что отправлюсь с ним. Меня не отговаривали, хотя, кажется, никто не верил в наш брак, кроме нас самих.

– Почему?

– Возможно, родители видели и понимали чуть больше, чем мы с Гордоном. А еще в семье Айрис почему-то не приживаются некроманты. Все подобные браки заканчиваются как минимум разводом. Моя прабабка утверждала, что на нас лежит какое-то родовое проклятие.

– Правда? – усмехнулся Эвард.

– Не знаю. Но в любом случае, у нас с Гором тоже ничего не вышло. Мы приехали в Моранген, почти год прожили вместе, а потом поняли, что из нас получились отличные друзья, просто идеальные соседи, но при этом совершенно ужасные супруги. И решили развестись, без упреков, обид и претензий. Гордон – мой хороший друг.

– Спасибо за откровенность, – мужчина улыбнулся и поднял руку, чтобы погладить меня по щеке.

Я зажмурилась, млея от этой простой и безыскусной ласки. Да, кажется, я здорово влипла. И точно не отдам своего инквизитора никакой Мелани, пусть и бывшей невесте, и дочери самого Верховного.

– Зачем приезжала Мелани? – поинтересовалась, возвращаясь на свой стул и давая мужчине доесть.

– Хотела уговорить меня вернуться в Айкер и начать все сначала, – вздохнул инквизитор.

М-да, не зря я подозревала ее в нехорошем. Начать все сначала, подумать только. Видимо, Мелани Страут совсем не знает Эварда, раз думает, что он может так легко обо всем забыть и поехать за ней.

– Но у нее не получилось, – констатировала я.

– Не получилось.

– Она отправилась обратно в Айкер?

Эвард немного помолчал и признался:

– Нет. Мелани отказалась уезжать, надеясь, что еще сможет переубедить меня. Пришлось поселить ее в лучшей городской гостинице

Я нахмурилась. Это было не очень хорошо. Нет, за своего инквизитора я не боялась. Мелани Страут – не соперница мне. Но чутье