Шрифт:
Закладка:
— Приёмный? — Спросил Иисус.
— Ну, можно сказать и так… теперь он перешёл абсолютно все границы, и с этим что-то нужно решать. А иначе…
— А что случилось? — Спросил Иван.
Я оглянулся на дверь и прислушался. Пока что никто не шёл.
— Над Анной надругались.
— Какого…
— Вот чёрт…
Раздалось негодование.
— А, подожди-подожди… — Подал голос Фёдор. — Это тот самый, которого ты на днях просил пробить?
— Ага. Он. — Кивнул я.
— Подонок. А я не сомневался, что он остановится… а стало известно что-нибудь ещё?
— Да нет. Только то, что ты мне сообщил. Ну… — Снова обернулся на дверь. — Я думаю, Анна расскажет нам что-либо важное. Возможно, её информация как-то поможет нам.
— Так всё ведь просто. — Сказал Иван. — Нужно снять побои и обратиться в полицию. Я такое много раз в фильмах видел.
— Сомневаюсь, что от этого будет какой-то прок. — Развёл я руками.
— Нет. Бесполезно. — Дополнил Фёдор. — Судя по всему, у него очень хорошие связи у правоохранителей. Не даром ведь он уже столько девчонок сумел засадить без каких-то доказательств.
— То есть в правовом поле с ним сделать ничего нельзя? — Спросил Иисус. — Это печально.
— Угу. Выходит, что так.
— Если нельзя посадить, тогда я самолично оторву ему башку. — Заявил Иван.
— Да-а-а. — Подхватил Четвёртый, а вместе с ним и остальные бойцы. — Давайте просто замочим его на хрен. И делов. Если нельзя по закону государства, то разберёмся с ним по закону улиц.
— Притормози, боец. — Осадил Геннадия Фёдор. — У нас, конечно, есть такие возможности, но… что потом? Какие настанут последствия? Надо всё хорошенько обдумать.
— А точно есть возможности? — Засомневался Иисус. — Я, конечно, ничего про этого человека не знаю, но, судя по всему, у него и охраны должно быть много. Так что…
— Ты прав. Скорее всего так. — Сказал я.
— А мне плевать. — Заявил Иван. — И на охрану, и на какие-то там последствия. Откручу ему башку, а дальше будь что будет. Если бы мне раньше сказали, что над беззащитной девочкой издеваются, я бы уже покончил с ним. — Говорил всё это здоровяк с предельно серьёзным лицом. Кажется, даже не преувеличивал.
— Не нужно торопиться. Успокойся. Фёдор прав, пока всё хорошо не обдумаем, что-то предпринимать будет неразумно. В конце концов, можно придумать что-то посерьёзнее, чем просто избиение до смерти. Что-то изощрённее…
— Что именно? — Нахмурился Иван.
В этот момент в кухню вошли Анна с Настей. Герцен скромно уселась на стул у окна, а Настя начала варить кофе. Мы на время прекратили наш разговор. Я попросил парней немного рассосаться по дому, чтобы не смущать нашу гостью, и оставил только Иисуса. Потому, что именно он был детективом, и вообще умел найти подход к любому человеку. Думаю, что перед грубым Фёдором Герцен не стала бы раскрываться. А вот перед Иисусом — да.
Я оказался прав. Так оно и вышло.
Мы втроём спокойненько сели за стол и стали общаться. Сначала о чём-то отвлечённом, потом постепенно подходя к нашей теме. Иисус сразу же включил свой навык переговоров на полную. Голос его стал ещё тише, но намного пронзительнее. Он стал общаться так, что даже мне захотелось поведать ему обо всех своих тайнах.
Его тембр приятно обволакивал барабанные перепонки, хотелось слушать это бесконечно. Теперь понятно, как он так просто втирается к людям в доверие…
Выведать удалось немало интересного. Во-первых, учитель имел огромный дом, похожий на общежитие. В нём жило немало народу, в том числе и его ученики. Но что здесь самое интересное — так это то, что учитель имел доступ абсолютно ко всем комнатам в здании, и чуть ли не каждодневно проверял своих учеников.
Он мог зайти совершенно в любое время, даже ночью, и начать проверять, кто чем занимается. От этого, естественно, у учеников развивались определённые страхи. Пропадало чувство безопасности, каждую секунду можно было ожидаться появления учителя. Он казался всевидящим оком, большим братом, что всегда знает, чем ты занимаешься.
Это пугало.
Даже от услышанного мне стало дико неуютно.
Но это ещё не всё. Учитель добивался от своих учеников огромной самоотдачи. Он поднимал их с самого утра и заставлял тренироваться. Он говорил, что ему нужны самые лучшие ученики.
Большинство учеников, естественно, были мальчиками. Анна рассказала, что раньше девочек было намного больше, но со временем она осталась только одна. Впрочем, её это не слишком-то и расстраивало, потому что с женским полом у Герцен всегда были разногласия. Зато она легко находила язык с парнями.
Поначалу учитель вёл себя в пределах разумного. Да, он всегда был строг и требователен, но с этим можно было мириться. Но чем больше проходило времени, тем сильнее он ожесточался. Чем старше становился ученик, тем сильнее он его терроризировал.
Побои начались несколько лет назад. В первый раз он избил Анну за то, что та опоздала домой после школы.
Но девушка довольно быстро к этому привыкла. Учитель внушал ей, что она сама во всём виновата, поэтому сомнения в правильности такой жизни у Анны возникали не часто. Хотя и возникали.
Самое интересное во всей этой истории то, что ученики ни разу не помышляли ничего плохого против учителя. Они были преданны ему, и прощали любую выходку.
Впрочем… парней этот ублюдок не насиловал, да и в целом относился к ним более снисходительно. Просто держал их в узде, и редко перегибал палку. Но вот с девушками другая история.
Насколько я понял из слов Анны, со всеми остальными девушками случалось что-то похожее. Когда в один момент их отношения с учителем резко портились, то после они покидали общежитие и изгонялись из клана.
Ситуация, мягко сказать, непростая…
И самое неприятное во всём этом то, что грёбаный учитель издевался над теми, кто ничего не мог ему противопоставить. Видимо, он намеренно брал к себе в клан только сирот, или просто тех, у кого ничего не осталось, и растил их. Растил чуть ли не собственными рабами.
От услышанного у меня возникает один довольно резонный вопрос. А… для чего учителю всё это надо? С какой целью он выращивает стольких людей, содержит их, обучает боевым искусствам?
Ну, не просто же так это всё. Правильно?
Спрашивать этого у Анны я пока что не стал. Хотя кое-какая догадка, всё же, появилась. Но она ещё требовала проверки.
Больше не хотелось бередить ей старые и новые раны. Девушке требовалось прийти в себя и элементарно отдохнуть. Я попросил Иисуса остановиться и продолжить как-нибудь потом. Настя приготовила Герцен
