Он целует жадно, будто до дна пытается выпить, и я так же целую его в ответ, пальцами цепляясь за волосы, царапая его затылок и шею ногтями.

Его руки шарят по моему дрожащему телу, суетливо раздевая, пока на мне совсем ничего не остаётся.

— Ты стала ещё красивее, — выдыхает Макс, пальцами ведя по небольшим растяжкам на груди, затем опустившись к животу и потрогав тоненький шрамик.

— И да, на вкус ты тоже как карамель.

Вновь глаза начинают гореть от слез, а горло стискивает спазмом. Он на меня так смотрит, словно и не было ничего плохого, будто это в какой-то другой реальности случилось, а в этой мы никогда не расставались, всегда любили друг друга и насмотреться не могли.

— Я так по тебе скучал. Только не плачь, маленькая.

Подхватив меня на руки, Макс направляется в спальню, где бережно укладывает на кровать, не переставая целовать мои губы, щеки и шею. Я, конечно же, плачу, цепляясь за его плечи и прижимая к себе в страхе, что происходящее окажется просто сном, и Макс исчезнет, растает в воздухе, как туман.

Но он не исчезает. Продолжает шептать ласковые и успокаивающие слова, гладит и обнимает, вновь и вновь просит прощения, признается в любви.

И мне очень хочется ему поверить. Хочется, чтобы больше не было больно, страшно и одиноко. Хочется верить, что мы сами решаем, что в жизни можно исправить и простить, а что нет.

— Ты должен быть плохим. Должен кричать и говорить, что отнимешь дочь, что будешь судиться, что я не имею никаких прав. Ты должен быть тираном. Ты не должен быть хорошим, — шепчу ему в губы сквозь слезы, когда он, раздевшись, ложится на меня.

— Прости, что и в этом не оправдал твоих ожиданий, — Макс смеётся, но глаза серьёзные.

Он не торопится сделать последний шаг в нашем сегодняшнем безумии. Ждёт сигнала от меня.

— Мне было бы проще тебя не любить, если бы ты был этой любви не достоин…

— А разве я достоин, Ами?

— Не знаю. Ты мне скажи…

Закрываю глаза, позволяя ему любить себя. Вновь впускаю его в свое сердце, задыхаясь от страсти и нежности. Вздрагиваю, когда его движения становятся резкими, расслабляюсь, когда он тихо просит меня не бояться и довериться ему, плачу, когда он говорит о любви, смеюсь от счастья, когда меня уносит до высот и там разрывает на части, прижимаюсь к нему, когда он взлетает вместе со мной.

— Позволь мне остаться в твоей жизни, Ами. Не только в жизни Лалиты, но и в твоей тоже. Позволь мне быть всегда рядом. Я все для вас сделаю. Всё исправлю. Только позволь…

25 глава

Амилия

Просыпаюсь утром, не сразу вспомнив, что происходило прошлой ночью. Чувствую лишь приятное покалывание во всем теле и умиротворение. Довольно потягиваюсь и зарываюсь носом в подушку.

Пахнет Максом. Память тут же возвращается ко мне, накатывая лавиной из эмоций — мы занимались сексом, он признавался мне в любви, кажется, тысячу раз, и просил позволить ему остаться рядом.

Я пока ничего не ответила.

Переворачиваюсь на спину, подставив лицо солнечным лучам, пробивающимся через зашторенные окна. Они ласково касаются моих щёк и разомлевшего тела. Я невольно улыбаюсь.

Так. Стоп. Солнечные лучи?

Иисусе, сколько времени?! Лалита!

Я вскакиваю с постели, быстро накидываю халат и несусь в детскую. Ночью я, как обычно, вставала несколько раз, чтобы покормить малышку и ещё чтобы дать лекарство. Макс все это время спал рядом со мной, а сейчас его нет, как и Лали в кроватке.

Их обоих нет! Их нет!

Боже мой… Неужели все, что он говорил мне ночью, было ложью?! Неужели он пытался затуманить мне мозг, чтобы забрать малышку пока я сплю?!

В панике выбегаю из детской и несусь вниз. Сердце бешено колотится, лёгкие горят — так часто я хватаю ртом воздух.

Кому звонить?! Что делать?!

— Проснулась? — вдруг раздаётся хриплый голос со стороны кухни.

От неожиданности я спотыкаюсь и чуть не падаю на пол, но в последний момент успеваю схватиться за перила. В дверном проёме стоит Максим с малышкой на руках. В помещении царит приятный запах кофе и какой-то выпечки.

Синие глаза недоуменно проходятся по мне, задержавшись на растрепанных волосах и перекошенном халате. Максим иронично выгибает бровь, словно спрашивая "в чем дело?"

И я выдаю первое, на что способен мой вспухший мозг в данную секунду:

— Вы… здесь?

Вторая бровь мужчины тоже взлетает вверх.

— Ты же не думала, Ами, что я украду нашу дочь?

Ну, вообще-то именно так я и подумала, за что мне становится невероятно стыдно, поэтому я пытаюсь сгладить неловкий момент ещё более неловкими объяснениями.

— Эээ… Да нет, что ты! Я просто подумала, что… вы пошли на прогулку, а малышку я ещё не кормила.

Макс недоверчиво хмурится, но все же кивает.

— Она не выглядит голодной. Ведёт себя спокойно. Я хотел, чтобы ты немного поспала, и не стал будить, когда Лали проснулась. Сядь сначала сама позавтракай.

— Ты приготовил завтрак?

— Заказал, — усмехается Максим, после чего идёт в кухню.

Я следую за ним.

За завтраком мы почти не разговариваем. Макс продолжает держать малышку, сидя за столом напротив меня. Его внимательный взгляд ни на миг не сходит с моего лица. Честно говоря, есть при столь пристальном разглядывании очень трудно. Сразу вспоминается наше первое свидание в Москве. Тогда он так же на меня смотрел.

— Что? — не выдерживаю я, кое-как проглотив кусочек авокадо.

— Ты подумала над моей просьбой, Ами?

— Я только проснуться успела, а ты уже ответа ждёшь!

— Не хочу уезжать сегодня без какой-либо надежды.

Прикусив губу, я отпиваю сока и опускаю взгляд на свои руки, обхватившие стеклянный стакан.

Он так хорошо смотрится с Лали на руках. Вечность бы смотрела. Не знаю, как смогу ему отказать, и не пожалею ли потом? Все-таки шанс это не обещание примирения. Я могу передумать потом, если он будет вести себя недостойно…

— Я люблю тебя, Ами. Вы мне очень нужны. Обе. И я хочу быть по-настоящему рядом, так я смогу всегда вас защищать. И любить. И исправить ошибки я тоже сумею, но чем дальше я буду находиться, тем сложнее это будет сделать.

Тяжело вздохнув, я снова смотрю на мужчину, который однажды разбил мне сердце. Дать ли ему шанс