- Чего расшумелись с самого утра? – пробурчала она, и, не размыкая глаза, как зомби, пошла по направлению к кухне.

- Рыжая, ты бы оделась, что ли, ты тут не одна! – возмутился я. Даша в ответ буркнула что-то, открыла кран, нагнулась, чтобы попить воды, и вид ее пятой точки, обтянутой лишь крошечными трусиками, заставил мое сердце предательски забиться чаще. Равнодушно смотреть на это нежное, двадцатилетнее, пышущее молодостью и красотой тело, которым я уже однажды имел счастье обладать, было физически невозможно, так что я вперил взгляд в картину на стене. Интересно, что хотел сказать автор этой грушей на подносе?

- Не нравится – не пялься, - прозвучало со стороны рыжей в перерыве между двумя глотками.

- Встал? – открыто спросила Алиса, наставляя на меня указательный палец.

- А?

- Сиськи! – пауза, и тот же жест. - Встал? Вот, сейчас?

- Короче! – я по-прежнему не отрывал взгляда от картины на стене. Думаю, автор этой грушей хотел сказать, что когда он писал эту картину, была зима, и витаминов в организме не хватало. – Алиса…

- Безумная.

- Что?

- Это мое прозвище, я его сама себе придумала.

- Странно, мне казалось, что это не так работает.

- Ну да, лучше носить дебильное прозвище, которое придумают другие, конечно!

- Да уж…. Безумная, мы с Дашей скоро уедем далеко и навсегда, так что лучше тебе поискать другое жилье.

- А куда мы уедем? – спросила рыжая, открывая холодильник, и теперь уже наклоняясь, чтобы впитать его блаженный холод, особенно актуальный после невыносимой ночной летней духоты. – Ох, как хорошо!

- Кхм! Уедем туда, где жили раньше.

- В джунгли?! Не, я не хочу!

- В смысле не хочешь? А как же твой жених, свадьба?

- Если ты хотел выдать меня замуж, чтобы окончательно от меня избавиться, то ты сильно ошибаешься, думая, что я тебя послушаю, - проворчала Даша, ставя на плиту чайник.

- Так если вы уедете, и квартира будет свободна, то почему бы мне тут не пожить? – предложила Алиса. – Я и цветы буду поливать.

- У меня нет цветов.

- Ну, припру тогда какую-нибудь пальму, делов-то!

- Так ведь есть хозяйка квартиры, - припомнил я. – Вряд ли она тебе разрешит так просто здесь жить.

- Кстати, о хозяйке, - Даша потерла лоб. – Она вроде должна сегодня прийти. И если она вас обоих здесь увидит, мы уже сегодня вечером будем все дружно ночевать на улице.

- Дельная мысль, - Безумная живо распутала ноги, выходя из позы «лотоса». – Пойду, погуляю.

- Ага, иди, - устав созерцать картину на стене, с которой уже и так все было предельно ясно, я потянулся к пульту от телевизора.

- Маузер!

- Чего тебе, рыжая?

- Я сказала вас обоих, значит, тебе тоже надо пойти и погулять.

- Ну, ты, Мисс Гостеприимность, - покидать удобный диван мне смертельно не хотелось. – С чего ты взяла, что твоя хозяйка припрется в такую рань? Еще даже светать не начало.

- Она обычно в такую рань и приходит, - терпеливо разъяснила Даша. – Меня это сначала тоже раздражало, но потом я поняла, что она из этих… из птиц…

- Клюющий мозги дятел?

- Нет, сова. Ей намного удобнее ночью работать, чем днем.

- Хм! – задумчиво хмыкнула Алиса. – Подозрительно!

- Ничего подозрительного, - возразил я. – Есть немало людей, которые намного продуктивнее работают именно в ночное время суток, это типичная особенность организма. Помнится, я сам в пору далекой юности мог ночами просиживать штаны за компьютером, рубясь в игрушки, а днем отсыпался. Тем более, с учетом летнего солнечного пекла, это просто гениально – работать тогда, когда не жарко.

- В общем, выметайтесь, а то я не хочу жилье терять, - бросила напоследок Даша, и удалилась в ванную.

Ишь, какая жопа деловая, а раньше ей палец о палец лень было ударить.… Потягиваясь на ходу, я вернулся в спальню. Сумка с вещами, которую я вчера таскал весь день, а потом так и бросил на полу возле кровати, стояла на том же месте: покопавшись в ней, я достал чистую футболку и шорты, а саму сумку ногой задвинул под кровать, подумав, что если хозяйка квартиры ее увидит, то у нее точно будут вопросы. Алиса, в обтягивающей белой футболке с изображением краба, затягивающегося косяком марихуаны, и узких светлых джинсах с такими дырками на коленях, будто их собаки клыками рвали, ожидала меня в прихожей.

- Рюкзак свой спрячь, чтобы хозяйка не увидела, и постель застели, - попросил я ее.

- Уже! Пошли?

Но было уже поздно.

Выйдя из квартиры, мы лоб в лоб столкнулись с высокой худощавой, лет сорока пяти, женщиной с коротко стриженными светлыми волосами – она как раз выходила из квартиры напротив, которую занимали Ирия и Ящер. И тут же замерла, глядя на нас через стекла темных очков, закрывающих глаза.

- Доброе утро, - как ни в чем не бывало, поздоровалась Безумная, и ринулась по лестнице вниз.

- Здрасьте, - пробормотал я, и последовал за ней. Уже на улице мы осознали свою ошибку. Мда, неудобно получилось… хотя, и пофиг, если честно.

На улице – тьма-тьмущая, и ни души, лишь проносятся по дороге лучи фар редких автомобилей. Во дворе под уличным фонарем застыла тюнингованная машина Ящера, и я не отказал себе в удовольствии немного поглазеть на нее, прежде, чем мы двинулись по улице куда глаза глядят. Я сразу вспомнил, чем это закончилось вчера.

- Слушай, пошли на площадь, посмотрим на то место, где вчера автобус взорвали.

- Пошли.

Однако оказалось, что место происшествия уже привели в порядок – сгоревшие остатки автобуса убрали, трупы и кровь тоже, лишь разбитая остановка так и сиротливо светилась голым железным остовом. Неподалеку застыли два черных блестящих лимузина, на дверце каждого был герб – вставшая на задние лапы лисица с короной на голове, за ними стояла ремонтная машина с новыми стеклами для остановки, ожидающая рассвета, чтобы начать восстановление.

- О, смотри, качельки! – пока я осматривался, Алиса уже нырнула в какой-то двор, и, когда я догнал ее, уже беззаботно раскачивалась так высоко, что казалось, вот-вот взлетит.

- Тебе что, десять лет?

- Нет, мне девятнадцать. Слушай,