Когда я нажимаю на первую из них, я вижу фотографию женщины из будущего Оливера.

Я читаю текст под ней.

Жасмин Якобс родилась в 1965 году в Нью-Йорке.

После окончания Нью-Йоркского университета она работала сначала как редактор в газете «Вечеринка Ужасов». Тем не менее, вскоре она заметила, что она хочет писать собственные истории, а не исправлять ошибки в текстах других людей.

Когда вышел первый ее криминальный роман, ей было всего двадцать шесть лет. Затем она написала десять бестселлеров друг за другом. После публикации ее первой детской книги в 2002 году Жасмин Якобс отдалилась от общественной жизни.

С тех пор она больше не выпускала книг. Автор уединенно живет в Уэллфлит, Массачутетс.

Вся моя жизнь и моя одержимость книгой сокращается в коротком предложении в биографии известного автора триллеров, которая уже годы ничего не пишет.

Но, по крайней мере, я знаю, где ее найти.

Я отключаю мобильный от зарядки и пишу сообщение Джулс.

«Я — идиотка,» — пишу я.

Мне приходится досчитать до шестидесяти двух, прежде чем гудок сообщает об ответе.

«Я знаю,» — отвечает Джулс.

Большими пальцами я дико вдавливаю кнопки клавиатуры. «Твоя тетя Агнес — женский вариант лорда Фольгеморт. Если бы я могла, я бы пряталась все лето в шкафу. Стоит нам попробовать? Могло бы сработать.»

Снова писк: «Я страдаю от шкафофобии.»

Я ухмыляюсь. «Джулс,» — печатаю я, — «я знаю, я не имею права спрашивать, и ты можешь мне сказать, чтобы я валила куда подальше, но мне нужна твоя помощь. Мне срочно нужно в Массачусетс.»

Я медлю: «Объясню, когда увидимся.»

На этот раз требуется больше времени, чтобы пришел ответ от Джулс. «Могу быть у тебя через пять минут. Машина отца в гараже.»

«У тебя нет прав,» — пишу я в ответ.

Снова писк. «Это не значит, что я не умею водить.»

Самое ужасное в том, что я снова должна оставить свою мать одну, после того как я только что вернулась назад. Я обдумываю, сказать ей свое решение, но какую отговорку я должна использовать, чтобы поездка выглядела убедительной? Кроме того, со свежим сотрясением мозга?

Если я расскажу тебе об этом, она, вероятно, оттащит меня к неврологу. Нет, моя единственная возможность, вычеркнуть ее из игры.

Разумеется, я стою перед непосредственным вызовом, чтобы покинуть дом, спуститься вниз по лестнице и проскользнуть мимо нее.

Я не особенно искусна, даже довольно неуклюжа, но особенные положения как раз и требуют особенных способностей. Это кажется уже более невероятным, что моя мать разрешит мне четырехчасовую поездку на машине. Тем более это невероятно, что она отпустит меня с Джулс, у которой даже нет водительских прав.

Итак я поднимаю окно и осматриваю дерево в поисках ветки, до которой могу дотянуться.

Раньше у меня были романтические фантазии, в которых юноша кидает камешки в мое окошко, забирается в комнату, целует меня в лунном свете, а затем похищает.

«Неправильная сказка,» — думаю я саркастично. Я та самая, кто спасает принца.

Я беру блокнот со своего письменного стола и вырываю лист, на котором быстро пишу: «Скоро вернусь. Не переживай. Со мной все в порядке. Правда. Целую. Делайла.»

Мама все равно будет переживать, но, по крайней мере, доктор Духарме будет здесь, когда она заметит, что я пропала.

И, вероятно, он сможет успокаивать ее так долго, пока я не смогу объяснить ей, почему должна была сделать это. Все-таки Оливер будет здесь, живой, трехмерный и очень— очень реальный, и он сможет подтвердить всю эту невероятную историю.

Я копаюсь в бельевом ящике после маленькой шкатулке для украшений, в которой я храню свои карманные деньги и заработанные деньги за работу няней. Триста тридцать два доллара. Ни так и много, но я убираю их в рюкзак, затем я хватаю книгу и тоже запихиваю ее вовнутрь.

Последний раз, взглянув на свою комнату, я удостоверяюсь, что ничего не забыла, и при этом смотрю в зеркало. Мой внешний вид говорит о том, как будто бы я дралась. Если я появлюсь в таком виде перед Жасмин Якобс, она, вероятно, убежит прочь.

В шкафу я нахожу вязаную шапочку, которая идеально закрывает мой лоб. Она немного тепловата для этого времени года, но вероятно будет воспринята как новая тенденция моды.

Я открываю окно и перекидываю ногу, могу поклясться, что только что дерево находилось ближе. По крайней мере, на метр.

Я задерживаю глубоко дыхание и отталкиваюсь от подоконника, чтобы сразу почти испугано ухватиться за ствол дерева. Я ползу вниз, при этом думая об Оливере, который постоянно должен карабкаться по отвесной скале.

С глухим стуком я приземляюсь на пол и бегу на цыпочках вдоль улицы до тупика, в котором меня ждёт Джулс с машиной, как мы и договорись.

Странно видеть её за рулём машины. Едва заметив меня, она ухмыляется и опускает нажатием кнопки окно. — Ты у меня в долгу! — говорит она.

Я бы оценила её совершенно по— другому, но Джулс ездит как старая бабка. Она тащится

на 15 км медленнее разрешённой скорости и включает поворотник на целую вечность раньше того, как она поворачивает. — Итак, — говорит она, когда мы находимся на автобане уже 10 минут. — когда же ты мне наконец— то расскажешь, куда мы едем?

— В Уэллфлит, — отвечаю я. — На Мыс Код.

Джулс кивает и упирается руками на руль. — Хорошо, — говорит она — И почему мы туда едем?

Я перевожу дух. — То, что я тебе сейчас расскажу, покажется тебе довольно сумасшедшим. — Объясняю я — но ты должна послушать целю историю без осуждений, хорошо?

Молча Джулс поднимает правую руку вверх для честного индейского слова.

Я начинаю с самого начала. Я рассказываю об ударе тока, который получила, когда прикоснулась к переплету книги, и что не смогла ее больше отложить, хотя это и обычная детская сказка.

Я рассказываю ей об Оливере, принце, который вырос без отца. Я объясняю ей, как в один из дней иллюстрация изменилась на моих

глазах и как внезапно я услышала, что Оливер разговаривает со мной словами, которые не были написаны для него, а шли от сердца.

Я рассказываю ей о пауке, о том, как книгу охватил огонь, и как я попала в книгу и снова была вырвана оттуда.

Я рассказала ей, что я просто влюбилась в Оливера.

Когда я закончила,