Сидит Саша Жданов за столиком, потягивает «Клико» (или «Советское шампанское», если день неудачный), с барышней о чем-то тихо воркует, чистит омара (или там рака, если снова же день такой), дым от сигареты мирно вверх, пальмы вокруг (ну или елки, про день вы в курсе). Настойчивый звонок по мобиле:

— Алло, здравствуйте, это компания «Велком». Ваш телефон находится в роуминге, и на счету образовалась большая задолженность, оплатите, пожалуйста.

— Э-э-э, ну ладно.

— Всего доброго.

— Са-аша, кто звонил?

— Да оператор, просит денег на счет закинуть.

— Странно… С каких это пор сотовый оператор сам звонит…

— Ладно, проехали, налей-ка лучше еще шампанского.

День 2-й.

Тр-р, тр-р.

— Алло.

— Александр?

— Да.

— Комитет госбезопасности.

— Чем обязан?

— Не телефонный разговор. Не могли бы вы к нам зайти?

— Э-э-э, я в Таиланде вообще-то.

— Мы знаем. По возвращении, само собой.

— Хорошо.

— Всего доброго.

Что было после? Жданов возвратился в Минск. Наверное, он и сам не понимает почему. Другой бы на его месте, обладая такими деньгами и светлой головой, уж точно забыл бы Беларусь как страшный сон и остался бы в солнечном и приветливом к богатым белым туристам Таиланде. Но Саша вернулся. И приехал, как водится, в КГБ — от визитов в данное ведомство в нашей синеокой республике не принято отказываться.

«Заводят, значит, в помещение, — рассказывал он мне, — все столы компами заставлены. И два тщедушных паренька возрастом около тридцати, типичные “ботаники”. Ну, представились, как водится:

— Саша, мы знаем все, чем ты занимаешься. Про пирамиды твои в Интернете, про суммы доходов.

— Хорошо. Вернее, плохо. И что теперь? В тюрьму?

— Ну зачем так сразу? Мы же не менты, у нас нет задачи тебя посадить.

Мы Комитет государственной безопасности, понимаешь?

— Если честно, то не совсем.

— Ладно, не все сразу. Короче, мы поможем тебе, а ты нам.

— Стучать я не собираюсь!

— И то верно, ты ж не дятел, хе-хе. Да и не просит тебя никто стучать, хватает у нас информаторов, про тебя ж узнали… Ладно, проехали. Поговорить еще успеем.

После этого развеселая и дружная компания в составе программиста и по совместительству последователя египетских фараонов Саши Жданова и двух офицеров КГБ направилась прямо в “Белтелеком”, где комитетчики удалили все логи об айпишниках и выходах в Интернет с домашнего компьютера Жданова, затем в налоговую инспекцию, где Саша уплатил $20 тыс. в качестве подоходного налога, а потом…

— А теперь, может, ты и нам денег подкинешь?

— Сколько?

— Тебе решать.

Жданов решил, что $10 тыс. будет вполне достаточно. На том и разошлись. Через неделю бравые комитетчики нашли Сашу вновь… Открыли дверь наглухо затонированного микроавтобуса и… показали коробки с новой, еще в фирменной упаковке, оргтехникой.

— Вот, Александр, купили на ваши деньги. Для нужд нашего отдела.

— Поздравляю.

— Ну, удачи.

— Чтоб не носили передачи!.. Тьфу-тьфу…»

Так КГБ начал крышевать Жданова.

* * *

— Это правда, — подхватил Миклашевич. — И даже когда мы уже завели на него дело, его «друзья» советовали ему по «аське», что говорить и как себя вести на допросах. Как видишь, это его не уберегло — мы все равно его посадили. Так что Комитет вас только использует, а реально защитить не может. Или не хочет.

— А вы можете?! — я с любопытством посмотрел на мусоров.

— Ты сейчас чем занимаешься? — предпочел сменить тему разговора полковник Новик.

— В стройфирме работаю.

— Директором?

— Да нет, подсобным рабочим.

— Не смеши, ты — и подсобным рабочим… Руки покажи!

Я не сразу понял, что к чему, и показал ему свои ладони. Новик внимательно оглядел их.

— Все ясно: ни одного мозоля. Куртка Ferre, телефон за пятьсот, часы за «пятерку»…

— У меня замена режима, мне нельзя не работать, — я поздно понял свою оплошность (в больницу, милицию и налоговую надо приходить как можно хуже одетым).

— Ах, вон оно что…

— Типа вы не в курсе…

— Ну а так чем думаешь заняться?

— Еще не решил. Всего три недели, как «откинулся».

— Практика показывает, что и после отсидки большинство из вас возвращается к прежним занятиям.

— Ну а я все же попробую начать новую жизнь.

— Попробуй-попробуй, — продолжал добивать меня Новик. — Только знаешь что? «Самостийная» работа еще никого до добра не доводила. Кстати, кто сейчас дампы продает?

— В Инете я больших баз не видел.

— А их и не было после тебя. А по мелочи кто?

— Не знаю, надо узнавать.

— Ага, узнай-узнай.

— Ладно, мне пора (разговор уже перевалил за час двадцать).

— Погоди, договорим.

— Да мы уже говорим полтора часа, а я все не пойму, что вам от меня нужно, — зная, что диктофон в моем смартфоне не пропускает ни единого слова, я хотел услышать конкретные предложения, которые превратились бы в ценный компромат. Как будто прочитав мои мысли, Миклашевич осторожно поднял со стола мой телефон, нажал на кнопку включения, но на экране высветилось лишь огромное окно ввода пароля, без которого нельзя посмотреть, какие приложения запущены в данный момент, без толку покрутил аппарат в руках и положил обратно. — Поконкретнее давайте.

— Ну ты в любом случае подумай над нашим разговором, — произнес Новик. — Ты — один из лучших кардеров в стране, да и при аресте вел себя достойно, в отличие от того же Сапрыкина. Все равно ж примешься за старое. А «самостийная» работа, как я уже говорил…

— Так это вы мне что, крышу свою предлагаете?

— Иногда и недосказанное значит больше. Лучше есть белый хлеб на берегу Черного моря, чем черный хлеб на берегу Белого моря, — закончил Новик.

Да уж, интересные, получается, методы работы у белорусского управления «К»: вначале запугать, устроив какую-нибудь провокацию или слежку, затем перевести все стрелки на КГБ и предложить свои «услуги».

В ту ночь, лежа в своей постели, я размышлял над словами Новика. Он был во многом прав. Хотя мне и не понравились его слова на мой счет, но он был прав — искушение заняться кардингом слишком велико… Дома я скинул компромат на компьютер и забыл о нем до лучших времен.