На самом деле, не зная, что его письмо было взято, Скотт расценил неявку Тейлора на совещание как намеренное оскорбление со стороны генерала более низкого ранга и вернулся в Бразос в ярости, отдав приказ о переброске более половины армии Тейлора и предложив Тейлору выбор: остаться на месте с меньшими силами или принять командование дивизией под своим началом. "Теперь мне пришлось, - писал Скотт в своем неподражаемом стиле, - не имея возможности получить консультацию, отделить от армии Рио-Гранде регулярные войска, которые я считал необходимыми для руководства более тяжелыми массами волонтеров и других зеленых полков, обещанных для наступления на Вера-Крус и захвата столицы, оставив Тейлору достаточно сил для сохранения ложной * позиции в Монтерее, и свободу действий для сокращения его линии до Рио-Гранде, с теми же средствами обороны". Реакцию Тейлора, когда ему, наконец, подробно сообщили о "лишении" его сил, Скотт описал как "мягкое сожаление", но на самом деле Тейлор был в ярости, и когда он вернулся в Соединенные Штаты после войны, он продолжил публичную вражду со Скоттом, которая длилась до самой безвременной смерти Тейлора в Белом доме, вызванной чрезмерным употреблением вишни и холодного молока в жаркий день. Поскольку Скотт пережил его на шестнадцать лет, у него было достаточно времени, чтобы сказать последнее слово, и среди прочего он обвинил Тейлора в том, что тот "сошел с ума" от "всеобщего ликования и похвалы".

Капитан Роберт Э. Ли был одним из тех офицеров, которых перевели в экспедицию в Веракрус, в очередной раз продемонстрировав свое умение приземляться на ноги и попадать туда, куда нужно, не прилагая, казалось бы, усилий. Неясно, просил ли Скотт о нем лично, но они были земляками-виргинцами, и Скотт знал и уважал Ли - в те дни Военное министерство было маленьким, и они часто встречались, пока Ли был правой рукой главного инженера. Никогда не медливший по долгу службы, Ли 17 января 1847 года отправился в 250-мильное путешествие в Бразос, верхом на своей кобыле Креоле и в сопровождении Джима и других своих лошадей.

Бразос представлял собой неопределенный и подвижный остров среди песчаных отмелей, преграждавших устье Рио-Гранде, и был превращен в военный склад снабжения и палаточный лагерь для тысяч солдат, прибывших на кораблях из портов от Нового Орлеана до Нью-Йорка. В данный момент там находился генерал Скотт, "негодующий по поводу каждого потерянного часа и пишущий энергичные письма всем, кого он считал виновными в задержке начала его экспедиции". Ли был немедленно принят в генеральный штаб Скотта и во внутренний совет главнокомандующего, а также назначен в каюту на борту флагманского корабля флота U.S.S. Massachusetts, на котором должен был плыть сам Скотт. Ему предстояло делить каюту со своим другом и однокашником по Вест-Пойнту (и будущим генералом Конфедерации) Джозефом Э. Джонстоном. Это был огромный и немедленный скачок вверх по сравнению с предыдущей должностью Ли в качестве одного из инженеров генерала Вула, а также возможность увидеть, как стратегия направляется на самом высоком уровне, поскольку Скотт не был генералом, который держит руку на замке, когда дело касается его штаба, и он ожидал, что все члены его штаба будут полностью информированы о его намерениях и проблемах.

К ужасу Скотта, флот был собран и готов к отплытию только 15 февраля. Еще не все лодки для серфинга прибыли, но Скотту не терпелось отправиться в путь - необходимо было взять Веракрус и продвинуться от побережья к более возвышенным местам в глубине страны до начала сезона желтой лихорадки в апреле. Шанс был узок, и его нельзя было упустить без серьезных последствий. Через три дня они бросили якорь у мексиканского порта Тампико, примерно на полпути между Бразосом и Веракрусом, где расположилась большая часть армии, около 6 000 человек. Тампико был взят военно-морским флотом в рамках блокады восточного побережья Мексики, и Скотт, за которым следовал его штаб, сошел на берег на следующий день под гром салюта и полномасштабный, официальный военный парад, который он так любил, хотя он благоразумно не сел на предоставленную ему лошадь и предпочел осмотреть войска пешком - Скотт уже развивал массу тела, которая в конечном итоге вообще не позволит ему сесть на лошадь. С моря Тампико выглядел приятно, но на самом деле представлял собой лабиринт убогих узких улиц с "обедневшими" жителями, мало кто из которых был рад тому, что их город на неопределенное время заняли американцы. Ли провел день, осматривая городские укрепления, и попробовал знаменитый мексиканский горячий шоколад, который оказался слишком горьким на его вкус. Судя по всему, перед посадкой войск на транспортные корабли было много пьяных, но мы можем быть уверены, что Ли, во всяком случае, не стал пробовать местную текилу, учитывая его предубеждение против крепких напитков.

19 февраля флот снова отплыл, на этот раз к островам Лобос, расположенным примерно в 120 милях к северу от Вера-Круса, где уже стояла часть войск Скотта и которые он выбрал в качестве "общего места встречи" для оставшихся кораблей и транспортов снабжения. Скотт был проинформирован "старыми корабельщиками", с которыми он консультировался в Новом Орлеане, что его корабли могут укрыться от страшных "северян" с подветренной стороны этих островов, поэтому он решил "пролежать несколько дней", пока "большая часть ожидаемых войск и военных материалов не прибудет вместе с ним". Он не говорит о том, что вспышка оспы на борту одного из кораблей помешала ему высадить больше войск с этого бесплодного и безлесного острова, или о том, что во время плавания из Тампико он попал в жестокий шторм - как раз тот самый "северянин", которого он надеялся избежать, - из-за которого люди и животные два дня страдали от морской болезни, ужасной для лошадей и не намного лучшей для солдат. Ли был одним из немногих офицеров, которые "держались на ногах" и не пострадали, но его товарища по каюте Джо Джонстона ужасно укачало.

Флот смог отойти от островов Лобос только 3 марта, а у Скотта по-прежнему не хватало припасов, и он располагал лишь половиной лодок для серфинга, необходимых для высадки. На этот раз погода была благоприятной, и 5 марта Ли впервые увидел Веракрус и грозную островную крепость Сан-Хуан-де-Улуа, которая охраняла подступы к городу с моря. На следующий день Ли сопровождал Скотта на небольшом пароходе "Петрита", * , чтобы осмотреть пляжи к югу от города. Petrita подошла так близко к крепости, что мексиканцы открыли по ней огонь - впервые за двадцать два года армейской карьеры, как