и вправду оказалась прописана в Ялте, — ответил генерал. — Ее родители и сказали, что она после приезда пару дней пожила дома и умчалась к сестре в Судак. Та давно ей работу в своем магазине предлагала.

— Ага, вот вам и сиротка! — воскликнул Лев Иванович, почти не удивленный тем фактом, что у Корякиной, оказывается, были родители и другие родственники, да еще и державшие свой магазин.

— Что значит твое восклицание? — не понял генерал. — Кто сиротка?

— Да Корякина всем, даже Айнуре, своей подружке, говорила, что она — сирота. Усеинова ее жалела, вещи свои дорогие дарила, в гости привозила, кормила.

— А-а-а, понятно. Нет, она оказалась не сиротой. Ее отец в Ялте частный дом отдыха содержит. Такой вот семейный бизнес у них. Кроме дочки Светланы, у него еще трое детей. Но она у них — третий ребенок и, как я понял, самый безалаберный из всех. Остальные родителям помогают, а эту с пятнадцати лет мотает по всему Крыму. С парнями рано дружить стала, да и вообще… Отец ее вразумлял, вразумлял, да и плюнул, махнул рукой и из дому погнал. Иди, мол, и сама как хочешь, так и живи. Об этом мне Тамир Саильевич сегодня рассказал.

— Понятно теперь, почему она так стремилась кого-нибудь в Москве заарканить, — ответил Гуров. — Очень уж ей хотелось жить за чужой счет и самой ничего не делать. Так что же, они за ней наблюдение организовали?

— Само собой. Да только тебе все равно нужно самое большее через три дня туда ехать и ее забирать. У людей и без твоей Корякиной дел хватает. Смекаешь?

— Поеду, куда я денусь. Тем более что у меня уже и билеты на двенадцатое на самолет имеются. Ты не забыл, что я с завтрашнего дня официально в отпуске на две недели?

— Честно скажу — забыл, — хмыкнул Орлов. — Но это ничего не меняет. Твоя задача — закрыть это дело с убийствами в ночных клубах. А отпуск подождет… Погоди-ка, ты сказал, что у тебя билеты на самолет до Крыма? — До генерала только дошли сказанные Гуровым слова.

— Дошло, наконец! — рассмеялся Лев Иванович. — У Маши там тетка живет, в Ялте, между прочим. Вот мы и хотели к ней в кои-то веки слетать и проведать, а заодно и морским воздухом подышать.

— Это в марте-то? — с подозрением спросил Орлов.

— А почему бы и нет? Там в марте уже тепло, снега и на дух нет, миндаль цветет.

— Вот и полетишь миндалем любоваться, только с Крячко, а не с женой, — усмехнулся Петр Николаевич.

— Маша меня не поймет, если я ее на Станислава променяю, — пошутил Гуров, а потом серьезно добавил: — Придется обменять ее билет, переоформлять его на Крячко. Или еще один для Станислава доставать. У них должна быть бронь на билеты для таких случаев. Полетим втроем.

— Кхм, — откашлялся Орлов. — Делайте как хотите, но чтобы через два дня эту девицу ты доставил в Москву. Передашь ее временно под присмотр подполковнику Дееву, у них на нее тоже зуб. И иди в свой отпуск, но только на неделю, а не на две. Мне нужно, чтобы ты это дело как можно быстрее закрыл. Понял? Кстати, ты мне вот что скажи. Ты против нее ничего так и не нашел? Я имею в виду улики, связанные с убийствами.

— Пока нет. Но у меня еще полтора дня есть в запасе, а к ним еще одна мысль, которую нужно проверить. Так что, может, что-то к двенадцатому числу и найдется.

— Вот и проверяй свои мысли, а потом мне озвучишь результат. Сегодня опять с утра из министерства звонили и интересовались этими убийствами. Видать, у кого-то из парней родители настолько круты, что даже сам министр это дело на заметку взял.

— Ладно, Петр, я тут занят немного, потом тебе все подробно расскажу. Я, кажется, знаю, кто на нашего министра нажимает. Потом скажу.

Лев Иванович отключил телефон и вошел в кабинет Рустема. Техэксперт сидел за столом и быстро, словно на пианино, что-то отстукивал на клавиатуре, изредка поглядывая на монитор.

— Рустем, отвлекись ненадолго, — попросил его Лев Иванович, и парень, кивнув, закончил писать и поднял голову.

— А, это вы, Лев Иванович! А я так заработался, что и не вижу, кто подошел.

— Какие у тебя интересные новости есть для меня? — Гуров кивнул на монитор. — Ты с видео из клубов до конца разобрался?

— Да, и нашел много чего интересного. Например, Корякину на видео в день убийства Игната. Она там одета в сапожки-ботильоны красного цвета, черные стрейчевые джинсы, красный блейзер и …

— Стоп, — остановил его Лев Иванович, положив руку на плечо. — Ты сказал — красный блейзер. Я правильно понял?

— Да, правильно, — кивнул Рустем.

— Раз правильно, то показывай мне этот момент, где ты ее видел. — Гуров нетерпеливо пододвинул к себе стул и сел рядом с техником, совсем забыв про то, что он собирался ехать в аэропорт встречать Марию.

Глава 30

Через полчаса Лев Иванович уже знал, что и в Bizi, и в клубе Алексея Козлова Светлана была в одной и той же одежде — в черной водолазке, черных джинсах и красных ботильонах. А среди прочего и в том самом блейзере, который Крячко нашел в шкафу. Гуров попросил Рустема скинуть ему на телефон стоп-кадры из видео, которые он сразу же отправил Станиславу с вопросом — не тот ли это злосчастный пиджачок. Крячко перезвонил ему сам и ответил:

— Хорошо, что ты задал такой вопрос. Просто вовремя ты его задал, можно сказать. Я и сам только что хотел тебе звонить с новостью. А вернее — с двумя новостями. Первая новость как раз и касалась красного блейзера. Понимаешь, какое дело. Точно такой же пиджачок, ну прямо как две капли воды похожий на тот, что висел в шкафу в ее комнате, я только что обнаружил в чемодане у Айнуры.

— Ничего себе — сюрприз! — удивился Гуров. — Похоже, что второй пиджачишко был не ее, а Светланы. И оставила она его или специально, или чтобы избавиться от него как от улики, или чтобы подставить Айнуру.

— Скорее и то и другое вместе. Корякина из двух пиджаков не взяла ни одного. Наверное, рассудила, что безопаснее будет оставить оба, чем перепутать и взять не тот. И как мы теперь узнаем, какой именно из них был надет на Светлане в дни убийства?

— Мне кажется, что различаться они должны по размеру, — предположил Гуров. — Айнура хоть и была не