— Не плачь, — приговаривал он, легко поглаживая ее голову, в надежде успокоить. — Больше тебя никто не обидит. Обещаю.

Аня зарыдала еще сильнее. Ее пальцы вцепились в его футболку на спине. Она чувствовала, что умирает, но и в то же время будто отпускает все то, что мешало ей чувствовать себя собой. Человеком. Девушкой. Кому-то искренне нужной. Груз словно упал с ее хрупких плеч.

Рыдания быстро кончились, оставляя в напоминание соленый привкус на губах. Аня все еще всхлипывала, но постепенно пришла в себя, пока Артем ласково продолжал гладить ее волосы.

— Почему ты не объяснился со мной? — тихо спросила она. — Там, на балконе, когда мы были дома у Кирилла. Кажется, я четко дала тебе понять, что хочу быть с тобой.

— Прости. Я до последнего сомневался.

— В чем?

— В том, что ты говоришь правду.

Как ни странно, Аня понимала его. Тем не менее Артем посчитал необходимым все объяснить.

— Мне правда хотелось признаться, но я знал, какая ты колючая. Иногда я задумывался, ну неужели она не видит, как я смотрю на нее. Но чаще всего во мне сидела мысль, что ты прекрасно понимаешь, что я неравнодушен к тебе и специально играешь со мной, чтобы причинить боль.

— Зачем мне так поступать?

— Не знаю. Может, это просто казалось тебе забавным?

Аня усмехнулась, давая понять, что парень заблуждается.

— Пойми, мне было страшно что мои чувства ничего не значат для тебя. Я не спешил с признанием. Если бы это случилось, байка бы разлетелась среди нашей небольшой компании со скоростью света, а ты бы с огромным удовольствием припоминала этот позор мне каждый божий день, ведь для тебя это была всего лишь шутка. Мне оно надо?

Аня задумалась. Выходит, каждый из них чего-то боялся. Страх — очень большой барьер, который необходимо прорабатывать. Сейчас, когда все нюансы вскрылись, Аня смотрела на ситуацию немного под другим углом. И в этой истории нет правильной и неправильной стороны. И Артем, и она сама просто не понимали, что стоило расценивать за искренность, а что за притворство.

— Что же ты почувствовал, когда я призналась тебе?

— Шок.

Аня отпрянула от его груди, удивленно посмотрела в глаза.

— Да, — кивнул он в подтверждение своего ответа. — Мне было легче поверить, что ты меня не перевариваешь, чем в то, что с ума по мне сходишь. Но в тот же миг я подумал (всего лишь на секунду) — если это правда, то я хочу, чтобы ты помучилась.

— Что-о-о? — улыбнулась она, глаза ее превратились в щелочки.

Артем провел пальцами по ее пряди у лица, скользнул вниз и остановился на подбородке. Аня смотрела только на его губы.

— Что слышала, — подтвердил он. — После того, что произошло в баре… Ты… Я… Мне… — Артем разволновался, а Аня лишь смотрела на него блестящими глазами. Ей казалось милым, что он стесняется провокационных тем.

— Когда мы переспали, — не без смешка подсказала она.

— Да, — подтвердил Артем. — Я подумал, что теперь и умереть не жалко. Но именно с того дня я думал о тебе постоянно. Своими действиями ты заставила меня страдать.

Аня зажмурилась и покраснела. Такое откровение оказалось слишком сильным. «Неужели он правда так относится ко мне? Его чувства настолько сильны?»

— Ты назвал меня грязью, между прочим, — ни без упрека напомнила она.

— Потому что… — на секунду парень взорвался, а потом тихо договорил, словно боялся, что его услышат: — Это и было грязно. Ты… Ты…

— Можешь не продолжать, — засмеялась она и снова оказалась ближе. — У меня такое ощущение, что где-то за кулисами прячется Кирилл…

Артем расхохотался.

— Как ты догадалась?

— Ну, во-первых, он наш друг. Во-вторых, он приходил ко мне незадолго до вашей первой записи в студии и принес с собой текст песни, которую ты написал.

— Что? — удивился басист. — Вот же… Кирюха!

— Не смей его ругать, — хихикнула Аня. — Я уже видела эти стихи раньше. И если бы не Кир мы бы так и бродили в трех соснах.

— Это точно, — ухмыльнулся парень. — После того, как ты убежала, пока мы были у него в гостях, он подошел ко мне и стал выяснять что же случилось. Мой пересказ событий его взбесил и тогда Кир выпалил, что ты не считаешь нашу ночь… ошибкой. Да и вообще… что он пригласил тебя с нами на студию, чтобы мы встретились и все выяснили.

Они оба замолчали, по-прежнему стоя обнявшись в тишине. Но эта тишина не казалась чем-то неловким, скорее умиротворяющим.

— Извини, — прошептала Аня, крепче обхватывая парня руками.

— За что?

— За то, что не обошлось без интриг с моей стороны. Я использовала Славу, чтобы вывести тебя на эмоции. Но пойми, мне всего лишь хотелось знать, как ты себя поведешь. Это бы внесло хоть какую-то ясность в твое отношение ко мне.

— Интриганка, — подтрунил он.

Она его легонько пихнула и хихикнула. Артем встретился с ней взглядом. Голубые глаза казались счастливыми, несмотря на то, что разводы туши размазались по девичьим щекам. Темный взгляд басиста смотрел на Аню с обожанием.

— Ты… никуда не торопишься? — осторожно поинтересовалась блондинка.

— Нет. Я весь твой.

Уголок губ Ани поднялся вверх. Она подалась вперед, впиваясь в губы Артема поцелуем. В его касаниях чувствовалась лишь нежность. Аня ощутила новый спектр эмоций. Через тело будто пустили электричество, по коже побежали мурашки, а потом наступила истома, от которой подкашивались ноги. Ей хотелось забыться в этой сладкой эйфории навечно.

Поцелуй углубился, Артем с жаром вцепился в Аню. Она безнадежно потеряла голову и даже не думала сопротивляться. Ей и раньше доводилось ощущать нечто подобное рядом с Ткачевым, но тогда Аня не позволяла себе окунуться в эту манящую бурю. Граница между ними размылась, теперь они оба понимали, что полностью могли отдаться своей огненной любви на растерзание.

Руки Артема проникли под ее футболку, стали поглаживать спину, нащупали застежку лифчика, которую парень умело отщёлкнул. Аня с ответным порывом шла этому парню навстречу, смело дернув за пряжку его ремня. Она хотела его. Он жаждал ее еще сильнее.

Артем подхватил ее за бедра, следом направляясь к кровати. Опустившись на мягкие простыни, девушка закрыла глаза, просто позволяя себе раствориться в моменте.

Басист вдруг прильнул к шее Ани, покрывая ее кожу поцелуями. Зашептал какие-то непристойные гадости. Она открыла от удивления рот, а потом укусила его, следом вслушиваясь в стон. «Вот тебе и тихоня».