Шрифт:
Закладка:
При этом никак нельзя забывать, что вампиры, на секундочку, магические существа, и разлитая в мире магия им жизненно необходима. Без магии не будет вампиров. Совсем не будет. Не живет их вид без этого отхода жизнедеятельности богов. Так что в опасности не только синтезирующие установки, но и сами вампиры. А ведь причина происшествия неизвестна, и оно может повториться и в других аномалиях. И случись нечто похожее уже с другими аномалиями, вампирам придется тяжко.
Поэтому ситуацию с Ледяным адом обсуждали самым тщательным образом. И если понять причину на высоком собрании верхушки вампиров было невозможно — для этого была необходима экспедиция к месту происшествия, то вот выработать меры по противодействию высокопоставленные вампиры вполне могли. Для этого у них были все возможности, включая даже создание искусственных узловых точек мира. Но спешить с этим не хотели, а потому просто внимательно следили за необычно ведущей себя аномалией.
А еще каждый из собравшихся гнал от себя мысль о том, что началась очередная интрига богов. Эти великовозрастные и всемогущие дети были вампирам совсем не нужны. И уж совсем никто не думал, что началось разрушение привычного им мира. Эта мысль была слишком апокалиптической, чтобы иметь право на существование.
Пока же ученые единогласно сходились во мнении, что нечто, в огромных количествах поглощающее магию, вскоре просто ослабеет от недостатка этой самой магии и сдохнет к чертовой бабушке.
Да, последствия уже случившегося будут неприятными. Будет нарушена работа синтезирующих мощностей. Некоторое количество территорий окажется лишено магии, и никто не может сказать к каким последствиям это приведет. Но все ученые были уверены, что неприятности временны. Так было уже не раз, просто ныне масштаб немного другой — и все.
И вампиры очень хотели им верить. И верили.
* * *
Завывающий ледяной ветер промораживал до костей одним лишь звуком, с которым он проносился над безжизненными заснеженными пустошами. Разбиваясь о торчащие то там, то здесь скалы, ветер казалось зверел еще больше и начинал дуть сильнее, стараясь преодолеть эти досадные помехи на своему пути, мешающие ему передвигать толщи снега с места на место. Совсем же в вышине ледяной ветер становится еще злее и превращался в настоящий ураган, безраздельно господствующий в небе ледяных пустошей.
Но было одно место, где даже самый страшный вытер вел себя тихо. Небольшая пещера, почти дыра в земле, вокруг которой образовались гигантские заносы снега, ледяные скалы и просто непонятные образования из земли, камней и чего-то еще. Именно здесь ледяной ветер, истинный хозяин этих мест, вел себя необычайно спокойно и рассудительно. Не ревел, не рвал, не уничтожал. Здесь ветер был просто ветром.
Из этой пещеры наружу выбралось невиданное в этих местах существо, что напоминало огромное насекомое. Восемь конечностей, передние из которых оканчивались страшными зазубренными лезвиями; восемь пар глаз расположенных попарно на необычной длинной «морде»; опасного вида жало на конце тела; небольшие сложенные на спине крылья и острые наросты на в целом безобразном теле. Все вместе выглядело некрасиво и очень опасно.
Существо замерло на выходе из пещеры, после чего казалось даже ветер перестал выть, поводило мордой из стороны в стороны будто принюхиваясь к чему-то и, издав непонятную трель из то ли пощелкиваний, то ли постукиваний, расправило крылья и резво побежало вперед. Спустя некоторое время из пещеры появились собратья первого существа, похожие на него как близнецы и устремились за ним в погоню.
И лишь ледяной ветер снежных пустошей был свидетелем как из дыры в земле на поверхности появляются все новые и новые невиданные в этом мире существа и устремляются на юг.
Глава 17
Глава 17
Еще в бытность человеком молодого Константина всегда удивлял тот факт, что в стране на постоянной основе идут какие-нибудь реформы. Налоговые, экономические, политические — не важно какие, но реформы, реформы, реформы. Из года в год, невзирая на форму правления и личность у руля власти, что-то обязательно реформируется или уже вновь требует реформирования.
А Константину хотелось чего-то постоянного, стабильного, фундаментального.
Став вампиром, а затем и этой самой личность у руля власти, Константин осознал, что постоянными бывают лишь проблемы и необходимость изменений, причем, часто в ручном режиме.
Вот казалось еще двух веков не прошло как в Элуре была проведена масштабная сословная реформа, серьезно встряхнувшая общество; поднявшая наверх способных и жуликов, что подчас были одними и теми же людьми; снявшая давление пара в революционном котле и вообще давшая стране много полезного. Живи и радуйся! Даже у последнего нищего есть возможности подняться наверх, надо лишь приложить к этому усилия, а не сидеть на одном месте. Все довольны! И что?
Вампиры моргнуть не успели, а общество вновь требовало изменений!
И ведь не сказать, что государственные институты не справлялись со своей работой. Справлялись. Все работало как надо. Но все громче и громче звучали голоса тех кто требовал более справедливого устройства страны.
А все Лазарь Пирн с его «Манифестом справедливости».
Выпущенная полтора века назад, книжка для своего времени осталась почти незамеченной. Тогда людей интересовали несколько иные вещи, вроде собственного выживания, и вампиры смогли без особых усилий сгладить все эффекты революционно-радикальных идей, высказанных одним из высших должностных лиц королевства. Самого автора «Манифеста» по-доброму отправили в колонии, где он должен был на личном примере показать построение «справедливого общества».
Что закономерно, став обладателем еще большей ответственности и власти, Лазарь Пирн сам отошел от идей «Манифеста». Проблемы колоний и жизни в них, вся грязь местной политической кухни, совсем иные условия работы нежели в столице — все это поменяло мировоззрение талантливого человека и повсюду следовавшего за ним кобольда. Они так и сгинули в водовороте жизни колоний, пытаясь сделать эту самую жизнь лучше. Но именно это и стало той искрой из которой разгорелось пламя нынешнего социального пожара.
Наглое убийство губернатора, который не на словах, а на деле заботился о нуждах людей, всколыхнуло общество колоний. На свет вновь выплыл давно забытый «Манифест справедливости» и в этот раз он уже пришелся ко двору. Социум оказался готов воспринять все те революционные идеи, высказанные ныне вновь популярным Лазарем Пирном. Но главное, десятки, а то и сотни воспитанных лично губернатором чиновников оказались готовы поддержать «Манифест справедливости» делом.
Очень быстро
