— Думаешь твой крёстный и Красавчик… — Ромка прикусил указательный палец, чтобы не заржать. А потом с очень серьёзным видом добавил. — И они нам ещё что-то предъявляют. Мне даже интересно стало, как они сами куролесили, когда в нашем возрасте были?

— Знаешь, мне тоже, — я посмотрел на брата. — Я уже столько узнал в связи с этими покушениями. Но мне всё равно непонятно, что связывает Гамильтонов с обычными уголовниками?

— Сейчас позвонишь Егору? — спросил Ромка.

— Когда от места силы вернёмся, — подумав, ответил я. — Сегодня у него могут быть дела, а вечером мы, скорее всего, уже на поезд сядем.

— Да, не уезжай без меня. Я хотел Ваньку попросить меня увезти, но его Матвей призвал вместе с другими Орловыми и Устиновым на допрос.

— Зачем? Они вроде в клубе не засветились? — я нахмурился.

— Не знаю, почему ты мне такие вопросы задаёшь? — Ромка пожал плечами. — Как освободится, я из него душу вытрясу. Не нравится мне, что происходит. Какие-то бурления и шевеления вокруг, а мы как два идиота ничего не понимаем.

— Надо будет отца попробовать в поезде разговорить, — предложил я, и мы с братом переглянулись.

— Попробуем, но не уверен, что удастся. Всё-таки он очень скрытный, — неуверенно ответил Ромка.

— А мы его про Красавчика спросим. Напрямую. И тогда не надо будет исхитряться и к Егору подкатывать. Он сам Ушакову сообщит. Заодно спросим, при каких обстоятельствах он получил своё прозвище. Может, и у Кости подобное имеется? — добавил я ядовито. — Ладно, не убегай далеко. Пойду Ольгу найду и поедем. Надо ещё собраться и морально подготовиться к поездке.

Ольга нашлась в соседнем зале, примыкающем к раздевалкам. Она уже отобрала себе несколько нарядов и теперь стояла рядом с Люсиндой, глядя, как их упаковывают.

— Да не волнуйся, — произнесла Люсинда. — Всё будет нормально. Это всего лишь ужин.

— Мы с Андреем не встречаемся, — выпалила Ольга, которой удалось вставить слово. — И я была бы очень благодарна, если бы вы донесли эту новость до Кернов и до его величества.

— Ничего я не буду доносить, — Люсинда улыбнулась. — Сами разберётесь. Мне вот каким-то образом нужно будет у Кости его мальчишек выпросить для Щукина. Потому что никого похожего я не найду, это точно.

— Это будет непросто, — Ольга была предельно серьёзна. — Они не публичные личности. Точнее, не так. Ни Андрей, ни Роман не любят появляться на страницах газет. Снимков императорской семьи по пальцам сосчитать можно.

— Это, смотря где искать, — и Люсинда кивнула на стену, где были расположены в рамках все выпуски этих дико популярных журналов.

На обложке самого первого выпуска в окружении девушек в подвенечных платьях стоял высокий молодой блондин, в котором я с удивлением узнал отца. Надо же. Про Егора Ушакова я знаю, но вот про отца узнал впервые. Этих журналов раньше здесь не было. Похоже, Люсинда решила что-то вроде стены славы сделать.

— Андрюша, подслушивать нехорошо. У тебя должны быть для этого специально обученные люди. — Я вздрогнул и улыбнулся, глядя, как встрепенулась Ольга.

— Так получилось, я не преследовал каких-то целей. — Подойдя к ним поближе, я забрал упакованные вещи и кивнул Ивановой. — Пошли, а то Ромка уже заждался.

— Иди, всё нормально будет, — Люсинда улыбнулась. — Я тебе позвоню.

Пока они прощались, я уже шёл к выходу, чувствуя, как волоски встают дыбом от одной мысли о месте силы. Что со мной такое? Почему я так сильно боюсь туда ехать? Как же хорошо, что отец едет с нами.

Глава 17

— Я в душ, — Юля сонно потянулась и поцеловала Степана в плечо.

— Мы можем сходить в него вместе, — Ушаков перевернулся набок и внимательно посмотрел на девушку.

— Нет, — она улыбнулась и покачала головой. — Мне надо привыкнуть к мысли, что всё у нас настолько изменилось. Будь другом, вытряхни мои вещи из сумки, чтобы было во что одеться.

— Нет, Юля, другом я тебе больше не буду никогда, — пробормотал Степан, вставая с постели и натягивая штаны. — Хватит, наигрались. А Косте я сам всё расскажу. Ты всё ещё дочь клана, и не сможешь идти против воли его главы. И да, такой вот я подлый тип, и не стыжусь этого. За счастье надо бороться, даже если мне придётся бороться с тобой, девочка моя, и с твоим поистине Орловским упрямством.

Он сам не смог бы ответить, когда впервые обратил на Юлю внимание именно как на девушку, а не как на сестру лучших друзей, и дочь его крёстного. Наверное, это произошло в тот момент, когда она рыдала в их розарии, года два назад. Они с ребятами тогда договорились сделать вылазку в самый обычный клуб, куда детей кланов могло занести только случайно. Договорились пойти чисто мужской компанией, и Юля жутко разругалась с братьями, потому что они ни за что не хотели её брать с собой. Она тогда показалась Степану такой беззащитной, такой женственной, а ведь Юльку Орлову до этого момента в их тесном круге все считали «своим парнем».

Костя очень скрупулёзно подходил к безопасности детей, и,