могут эти связки движений, которые мне бы даже в голову не могли прийти, быть базовой частью. Так же, пришёл к выводу, что нужен спарринг. Движения и связки, это хорошо, но без ощущения веса чужого тела, которое немало влияет на твои собственные движения, полного понимания своих действий не достичь.

Еще один момент, который заставил меня сменить режим обучения. Не подготовлено у меня тело. С силой то проблем нет, а вот с растяжкой и связками, вопрос открытый. Чтобы продолжать обучение, тело нужно подгонять под новые требования.

В связи со всем этим, попросил еще один перерыв и смену манеры обучения на спарринг в низких скоростях. Думал, что «сенсей» будет против, но тот на удивление, согласился.

Снова «умывание» и спарринг под «допингом». Атаки, уходы, уклоны, переходящие в контратаки, захваты, толчки, рывки, броски. К концу полутора часов я уже начал жалеть о том, что выбрал такую насыщенную программу, а впереди еще маг с мечником. Да еще библиотеку нужно в памяти перебрать.

Похоже, явный перебор, больше так напрягаться не стоит. Память, это прекрасно, но свежие воспоминания и ощущения лучше, доходчивее, что ли. Жадность это плохо, спешка тоже.

Сегодня, спать мне не светит. Но ничего, сутки, как-нибудь, потерплю. Завтра еще про лучника договориться и кого-то еще, колюще-режущего или мага, посмотрим, что дадут занятия сегодняшние.

Пока мы занимались, Гарон успел привезти нового преподавателя. Сухощавого мужчину в возрасте, но еще не старика, с лёгкой проседью в волосах.

— Теперь я понимаю, почему тебя считают талантливым, — сказал «сенсей», — на грая младшего звена можешь смело рассчитывать, если решишь вступить в гильдию, как и на подмастерье рукопашного боя. Когда освоишься — обращайся, учить тебя было интересно.

— Благодарю, мастер. — искренне поблагодарил его я и поклонился. — вы очень хороший учитель, рад что вы смогли найти на меня время.

«Сенсей» легонько улыбнулся и пошел к выходу. За всей этой картиной наблюдали Гарон с магом, если Гарон был в курсе моих возможностей, то маг выражал лёгкое удивление. Видимо, не предполагал, что он здесь будет не один такой.

— Здравствуйте, учитель, — кивнул я магу, — если позволите, я отойду на пять-семь минут, смыть пот, обещаю, что сделаю все максимально быстро, чтобы вас не задерживать.

Тот только кивнул.

Помывшись и «подпитавшись», вернулся к новому учителю.

— Какой у тебя уровень чувствительности эфира? — первым делом спросил он у меня.

— Извините, учитель, боюсь, что не могу вам ответить на этот вопрос. Если возможно, не могли бы вы проверить меня сами?

— Хорошо, скажи, когда что-нибудь ощутишь. — и от него в мою сторону потянулась нить энергии, когда она дошла до моей ауры, я действительно почувствовал какое-то лёгкое, непонятное ощущение, но решил сосредоточиться на нём получше. Маг тем временем сделал утолщение на конце своего «щупа», которое стало увеличиваться в моей ауре, занимая все больше места, и действительно ощущаясь сильнее. Когда оно увеличилось примерно до десяти сантиметров, я сказал, что чувствую что-то непонятное.

— Прекрасно, похоже, у тебя много талантов, молодой человек.

— Не могли бы вы объяснить, что это значит? — вежливо уточнил я.

— Охотно. Для любого мага есть ряд параметров, которые важнее прочих. И первые из них это чувствительность эфира и объем ауры. Разница между ними в том, что объем ауры можно постепенно увеличивать, тренируя её, а чувствительность увеличить практически невозможно. — пояснил он.

— Практически? — сразу ухватился я.

— Я бы не назвал это увеличением чувствительности, скорее при достаточной практике, маг просто начинает более тонко разбираться в своих ощущениях, чем немного увеличивает способность к восприятию. — пояснил мой новый наставник.

— И как вы оцениваете мой потенциал? — поинтересовался я.

— Скажем так, при достаточном объеме ауры и должной скорости оперирования эфиром, у тебя есть все шансы стать хоть и не самым мощным, но тайфуном. Лет через семьдесят-восемьдесят. — сказал он абсолютно серьёзным тоном.

То что с чувствительностью у меня все гораздо лучше, распространяться не стоит, как и о том, что я в отличии от них «вижу» то, что они называют эфиром и судя по всему не делят его на разные виды «эфиров».

— Это достаточно долгий путь, но с чего-то надо начинать, — показательно вздохнул я, — не могли бы вы научить меня, каким образом я могу развивать свои способности? А так же, как мне понять, к какой именно стихии я больше предрасположен?

— Не «больше», а просто приспособлен, — снова удивил меня наставник, — оперируя эфиром, ты сможешь воздействовать только на одну стихию, тут уж как повезёт или не повезёт.

— Что вы имеете в виду?

— Для сотворения заклинания тебе необходимо своей аурой воздействовать на эфир, через который твоё воздействие передастся той стихии, к которой ты приспособлен. Не повезти может, если ты приспособлен к стихии огня. Этой стихией нельзя управлять. Как правило, проверив себя на различных стихиях, если ни одна не откликнулась, на принадлежность к огню себя никто не проверяет. Летальный исход без исключений. Неужели ты не задумывался, почему в мире нет магов огня?

Конечно не задумывался, откуда я могу знать, есть у вас тут маги огня или нет.

— Задумывался, но думал, что на него просто нельзя влиять или слишком сложно. — задумчиво соврал я.

Да тут у вас, похоже, полнейший упадок магии. Выбрать стихию нельзя, «увидеть» нельзя. То что огнём пользоваться надо в микроскопических дозах я уже понял, но что им вообще нельзя пользоваться. Похоже, что магию придётся осваивать самому. С таким обучением я далеко не уеду.

— Спасибо за объяснение, учитель. Тогда не могли бы вы показать мне, какими тренировками можно увеличивать объем своей ауры, и как узнать к какой стихии у меня предрасположенность?

— Начнем с тренировки. Задача относительно не сложная, нужно сжать свою ауру насколько это возможно, главное здесь не спешить и делать это равномерно, а потом расширить её, опять же, насколько это возможно. Для этого важно уметь медитировать, к сожалению, без медитативного состояния оперировать аурой поначалу задача почти невозможная. Отсюда возникает главный вопрос, как у тебя с медитацией?

Ох, отец, знал бы ты как у меня с медитацией на самом деле, и сколько