Лагерь они поставили именно в том месте где мы и ожидали.

Когда стемнело, и французы стали ложиться спать в палатках. Земля в лагере вздыбилась и взрывы накрыли французский лагерь. Вся территория лагеря в шахматном порядке покрылась воронками от подорванных добровольцами мин. Затем две роты атаковали в ночном бою лагерь и французы, не разобравшись в численности атакующих бросив обоз бежали без оглядки. Нам достался и обоз, и полковые ящики с полковой казной. Орлов, к сожалению, не удалось захватить. Несмотря на панику знамена французы не бросили.

Утром на месте разгромленного лагеря снова стояли французы и было их не меньше, чем вчера. Кроме пехоты прибыла и артиллерия.

Сразу атаковать нас не стали. Начался артиллерийский обстрел и на наши позиции стали падать ядра и бомбы.

Нам не повезло пушки французы поставили не там, где было удобное место. Заминированную позицию заняли гаубицы — им и досталось. Взрывы уничтожили батарею гаубиц. Пушки тоже прекратили огонь и стали менять позиции.

Пока меняли пушки позицию и строили новую батарею подошел к концу световой день.

Наученные горьким опытом французы не стали ставить палатки и держались вдалеке от нашей позиции. На ночь они поставили густую цепь постов и явно ожидали ночной атаки. Мы же спокойно спали за исключением постов.

надо было отдохнуть ведь на утро нас ждали яростные атаки французских колонн и огонь артиллерии.

получил ли сэр Артур мое донесение или не получил. Будет ли нам

Глава 22

Над позицией стояла тишина и я спокойно /нервничать мне надоело/ смотрел в подзорную трубу как на поле строились в очередной раз французские батальоны. Обстрел закончился и опять будет атака. Эти крики «Да здравствует Император» у меня вызывали аллергию. Бессмысленные атаки в лоб плотной колонной приводили к жутким потерям у французов и большому расходу патронов у нас. В обозе был запас даже не тройной в обозе лежало пять боекомплектов, но теперь в обозе не было ни одного патрона. Слишком интенсивные атаки и жуткий расход патронов. Помощи нам не было и по всей видимости не ожидалось. Посыльные не смогли пройти через французские посты и доложить о нашем бедственном положении.

В британской армии не приветствуется самостоятельное принятие решений — особенно решений на отход. Прославляется и приветствуется самоубийственные решения типа — мы обороняли холм пока всех нас не убили. Такие решения затем прославляются поэтами в веках. Иногда действительно надо стоять насмерть, но в данном случае почему кажется такой необходимости нет. Но уходить без приказа нельзя. Вот и сидим в этих практически разрушенных редутах и отстреливаемся.

На сегодня это последняя атака скоро уже начнутся сумерки в темноте сейчас не воюют. Мы же дадим французам урок — как воевать ночью. В этот раз колонны дошли до редутов и пошли на приступ и фактически на левом фланге взяли редут и давили в центре. Пришлось бросить в атаку последний резерв / снять с другого берега / батальон и атаковать пока драгуны не сообразили, что перед ними пустота. Контратаки французы не ждали и отошли.

Тогда и стал я считать — что осталось. Не осталось практически ничего. В ротах было по сорок человек и по десять патронов на каждого. Так на десять минут вялой перестрелки. Надо было вытаскивать тузов из рукава — показать французам как мои научились воевать ночью.

Собрал всех в три группы и независимо от того кто из какого батальона. Оставили по пять человек в редуте охранять знамена и прямо в полночь пошли. Как я раньше говорил поле перед редутами было изрезано глубокими оврагами и вот по этим оврагам мы и вышли в тыл к французскому лагерю и когда французы разошлись по палаткам спать — ударили в спину.

Никаких постов не было и первые палатки вырезали без шума. Затем наткнулись на неизвестно куда бредущего француза — заполошный крик и началась паника. Ночной бой страшен и сам по себе здесь же наложился на усталость от бессмысленных атак и неопытность резервов из Франции и паника ударила по мозгам и люди побежали. Бежали так что остановить эту массу французские офицеры смогли только через десять миль. Солдаты устали и сами остановились. Мы же вывезли обоз французов на свою сторону и заклепали пушки на батареи. Как заклепали — это просто забивается большой гвоздь в запальное отверстие и всё. Теперь только ремонт.

Утро пришло. Солнце поднялось. Атак не было. Французы ушли. Плакать по французам никто не стал. Мы выполнили приказ и теперь спокойно восстанавливали редуты и варили обед. Обоз был на дивизию и теперь у нас было море патронов и такое же море продовольствия и фуража. Это, не говоря о винном довольствии. Именно отсутствие винного довольствия вызывало наибольшие нарекания от рядовых. Могло не хватать еды или чая, но отсутствие бренди вызывало разброд и шатания. Теперь получив двойную порцию на сегодня и твердое обещание закрыть недостаток вина за прошлые дни — рядовые бодро пилили дерево и копали землю.

Офицерский состав был у меня в гостях на шашлыках. Пока все работали мы пили вино и ели шашлыки. Правда здесь и сейчас это не самое модное блюдо. Но едят и нахваливают и тревожно ждут моего решения по трофейным деньгам. Деньги положено сдавать и вообще мародерство строго запрещено. фактически существует неофициальная градация что можно присвоить и чего нельзя. Это зависит от должности и звания. Рядовой и сержант могут положить в карман то что успели взять на поле боя. Но дорогую саблю уже им нельзя брать — это уже для офицеров. Так и с деньгами. Полковые денежные ящики надо сдавать, но можно и не сдать. Зависит от доверия между офицерами. Так и чемоданами из обоза если эти чемоданы были растерзаны в бою, то и вопроса нет. Если нет, то решение за командиром.

Вот теперь все сидят и ждут какое решение будет принято.

Отпив вина сообщаю — оказывается все полковые денежные ящики были разбиты в бою и так же растерзаны чемоданы из обоза. Надо офицерскому собранию посмотреть может там осталось что-либо полезное и выбросить этот мусор. Общий восторг и офицеры немедленно избирают комиссию и начинается дележ трофеев. Шотландцы бывают и богатые, но те служат в кавалерии. В пехоте люди не такие богатые плюс накладывается знаменитая шотландская скажем так бережливость. во время этого увлекательного процесса забыто всё и потери, и страх смерти. Люди теперь готовы и дальше воевать. Я доказал — удача меня не