просто рядовым византийским интеллектуалом, а гуманистом, по-особому относящимся к науке, философии, религии и входящий в элитарные т. н. «театры» или «салоны», где интеллектуалами обсуждались широкого круга научные вопросы.

Переломным моментом в жизни будущего Киевского митрополита стало его назначение кафигуменом императорского Свято-Димитриевского монастыря в Константинополе и дальнейшее участие в качестве посла в работе Базельского Собора, на котором обсуждался проект созыва Вселенского Собора для преодоления схизмы между Западной и Восточной Церквами. На основании анализа его выступления на Базельском Соборе мы пришли к выводу, что на нем Исидор впервые озвучил проуниатские идеи и это в значительной мере повлияло на всю его последующую судьбу, став в некотором смысле жизненной программой: вскоре после возвращения из Базеля его избрали Киевским митрополитом с тем, чтобы он обеспечил представительство Русской Церкви на униатском Соборе и позже продвигал унию в жизнь.

«Русский» период жизни Исидора также нашел в исторических источниках некоторое отражение. Анализ этих иногда немногословных упоминаний и комплекс документов по истории Ферраро-Флорентийского Собора 1438–1439 гг. свидетельствуют, что, за исключением нескольких несущественных замечаний, на Соборе он был практически безгласным. Однако примерно с весны 1439 г. и вплоть до подписания унии он вместе с другим митрополитом, Виссарионом Никейским, предпринял ряд практических действий, направленных на склонение православного духовенства к унии, благодаря чему объединение было достигнуто, правда, в ущерб чистоте православной веры. В данном случае Исидор последовательно проводил униатскую политику в соответствии с генеральной программой византийского императора Иоанна VIII Палеолога, которая, судя по всему, совпадала и с его собственными убеждениями. Мотивы действий Киевского митрополита следует искать прежде всего в политико-прагматическом расчете и желании достичь соединения между Церквами любой ценой ради главной цели — спасения угасающей Византии посредством военной помощи Запада в борьбе с турками. Таким образом, в этом вопросе Исидор является типичным эллинским патриотом, который готов на все ради спасения своего Отечества.

В областях своей легатуры, равно как и в 40-е гг. на территории Византийской империи, Исидор пропагандировал Флорентийскую унию, используя специальный, разработанный им лично, метод убеждения, в соответствии с которым для привлечения православных он апеллировал исключительно к византийскому святоотеческому наследию. На территориях, подвластных ему как Киевскому митрополиту, известие об объединении Церквей воспринималось настороженно-скептически, а где-то и наталкивалось на жесткое неприятие. В Москве из-за объявленного соединения произошел жесткий конфликт между великим князем Василием Васильевичем и митрополитом-кардиналом Исидором, в результате которого последний был заключен в тюрьму и Собором русских епископов лишен сана. С подобной ситуацией в Русском государстве сталкивались впервые, потому, видимо, предоставили Исидору возможность бежать из заключения. Личность и деятельность Исидора на Руси надолго запомнились русским людям, и отныне каждый раз, когда только его имя упоминалось в каком-либо сочинении, оно сопровождалось какой-нибудь нелестной характеристикой, отражающей негативное к нему отношение. В лице Исидора была скомпрометирована и Константинопольская Церковь, что, несомненно, сыграло свою роль в установлении автокефалии Русской Церкви в 1448 г. при свт. Московском Ионе.

Изучение последнего периода жизни Исидора связано с рядом проблем, однозначное разрешение которых порой казалось невозможным. В первую очередь это недостаток опубликованных источников по жизни Римской курии в 40–60-е гг. XV в. и в целом плохая изученность в историографии вопроса о созыве Мантуанского Собора и греках в Италии после падения Константинополя. На основании изучения имеющихся источников мы установили, что последний период жизни Исидора связан с пропагандой унии на территории Византийской империи и полноценной деятельностью на посту кардинала Римской Церкви сперва в чине кардинала-пресвитера, а с 1451 г. — кардинала-епископа. Римские папы одаривали его различными благодеяниями, передавая Исидору «в кормление» храмы, монастыри и целые епархии. Под конец жизни, с 1459 г., «кардинал Рутенский» стал латинским (титулярным) патриархом уже захваченного турками Константинополя, за судьбу которого так отчаянно сражался в 1453 г., принимая активное участие в его обороне от натиска турецких войск. В результате военных действий кардинал Исидор чуть было не погиб, был продан в рабство, но, оставшись неузнанным из-за полученной раны головы, счастливо избежал уготованной ему султаном казни и сумел спастись. С падением столицы Ромейского государства вопрос унии Церквей потерял свою первоначальную актуальность, однако до конца своих дней кардинал Исидор не оставлял надежды на возрождение Империи и отчаянно делал для этого все возможное. В 50–60-е гг. XV в. он вместе с Виссарионом Никейским и Римскими папами Николаем V, Каллистом III и Пием II пытался организовать Крестовый поход против турок, участвовал в работе Мантуанского Собора, однако эти усилия не привели к чему-то значительному. Последние дни своей жизни он провел в Риме, где и был похоронен сперва в церкви Свв. апостолов, а затем в кафедральной базилике Св. ап. Петра.

Вопросу библиотеки и литературного наследия Исидора Киевского в историографии было уделено некоторое внимание, однако имеющиеся исследования посвящены либо в целом его сочинениям и уже устарели, либо отдельным его трактатам, отчего в целом и выпукло невозможно составить представление о Исидоре, как видном литературном деятеле поздневизантийского времени и библиофиле. Исидору за свою продолжительную жизнь удалось собрать или поработать с внушительным количеством книг. В большинстве этих рукописей он оставил какие-либо пометки, часть переписал собственноручно, некоторые манускрипты взял в папской библиотеке в последнее десятилетие своей жизни. На настоящий момент учеными насчитывается более 160 кодексов, прошедших через руки кардинала, что ставит его по количеству прочтенных книг в один ряд с такими выдающимися умами прошлого, как свт. Фотий Константинопольский и Михаил Пселл. Анализ библиотеки Исидора позволяет более-менее четко раскрыть сферу его интересов и в целом уяснить особенности его облика как поздневизантийского интеллектуала. Круг его чтения был чрезвычайно широким и включал в себя книги философской, исторической, риторической, астрологической и астрономической, естественнонаучной и богословской тематики. Правда, рукописей богословского содержания, прошедших через руки Исидора либо находившихся в его личной библиотеке, выявлено совсем немного. Это, видимо, объясняется тем, что Исидор собирал, как правило, книги гуманитарного и естественнонаучного профиля, богословскими же и святоотеческими книгами он всегда мог воспользоваться в монастырских или иных институциональных библиотеках. По-крайней мере, о неисчезнувшем интересе к богословской тематике свидетельствуют несколько святоотеческих книг на греческом языке, взятых Исидором в папской библиотеке в 1455 г. Вероятно, их могло бы быть больше, но в то время папская библиотека только начинала формироваться, и книг на греческом языке там могло быть совсем немного.

Митрополит-кардинал Исидор оставил после себя значительное литературное наследие, которое хотя и уступает по количеству трудов его младшим современникам, таким, как свт. Марк Эфесский, патриарх Константинопольский Геннадий II Схоларий или митрополит-кардинал Виссарион Никейский, тем не менее занимает свое видное место в поздневизантийской литературе первой половины