– Нет. Они все идут к тому краю деревни. Эти были самые ближние. Как будто здесь проходит невидимая граница.

– Граница и есть – они боятся подходить к стае элитников, – вставила Тина свои пять копеек и продолжила: – На конеферме страшно. Лошади кричали, как дети. Сейчас элитники уже всех поубивали и просто жрут. Если не стрелять, может, нажрутся и пойдут дальше. Так что сиди тихо, Сенсей. Может, и пронесёт. Нас с сестрой пару раз уже пронесло. И не бренчи ты нервами. Нам всё с крыши лучше видно, хотя такое мы видели сотни раз. Это ещё они по многоквартирным домам пока не пошли, а вот чуть позже такое может быть. Деревню, похоже, уже доедают. Скоро к нам попрутся. Лучник! Ты собрал бы свои стрелы. Скоро пригодятся. Мы прикроем.

– Собрать-то соберу, но как бы мне из дома кто из охотничьего ружья в задницу не засадил.

– Не волнуйся. У нас всё под контролем. Местные нас уже видели и хотели возбухнуть. Больше не хотят. Как только увидели, что мы на пистолеты глушители наворачиваем, рассосались по квартирам быстрее местного сквозняка и больше не высовываются.

Платон успел собрать стрелы. Правда, из скрыта ему пришлось выходить. Потом вернулся обратно к дому и, не скрываясь, встал прямо на детской площадке, тут же отослав мысленный приказ грысям. Тигр с Шушей рванули в деревню, а Платон прокомментировал это.

– Тина – Лучнику. Готовьтесь. Сейчас грыси потащат из деревни тех, кто там пирует. Элиты в деревне нет, так что эта работа для вас. Чем больше выбьем сейчас, тем проще будет потом.

– Приняли, но ты, Лучник, скотина. Предупредить раньше не мог? Нам же подготовиться надо.

– Я вас тоже люблю, девочки, – ответил Платон и тут же приказал Сенсею: – Сенсей – Лучнику! Смотри, чтобы ко мне слева не подошли.

– Принял, – недовольно пробурчал Сенсей.

Кошки исполнили приём «выманивание противника» классически. Начали с крайних домов, и на широкой центральной улице вольготно разлеглись два лотерейщика, кусач и рубер. Потом на кошачьи вопли неиммунные пошли если не потоком, то достаточно полноводным ручьём, и Тина с Беатой показали то, чему научились в Улье более чем за семь лет.

Винтовки «Выхлоп» в руках сестрёнок показывали настоящие чудеса, и количество мечущихся по подворьям неиммунных стало резко сокращаться. Сёстры действительно были классными стрелками и на расстоянии до шестисот метров укладывали всё, что попадало к ним в прицел, а тех, кто прорывался к многоэтажным домам, добивал Лучник. В скрыт он сейчас не уходил – надо поберечь силы. Ещё неизвестно, когда они понадобятся. На высовывающихся из окон дома чуть ли не по пояс местных аборигенов он внимания не обращал.

Что поделать? Дуракам закон не писан, но их обычно жизнь жестоко учит, а в Улье ещё и жрёт.

– Лучник! Слева заходят два топтуна, – своевременно предупредил его Сенсей, и Платон, развернувшись, почти не глядя одну за другой выпустил две стрелы.

До выскочивших из-за угла дома топтунов было метров пятьдесят, и проблем это не доставило – притормозившие неиммунные даже гавкнуть не успели.

– Тина – Сенсею! Слева за домом рубер и два лотерейщика. Лучник их не увидит. – Ответом послужили три почти слившихся в короткую очередь приглушённых хлопка и голос Беаты:

– Я бы так жила. Где ты, Лучник, был раньше со своим квадрокоптером? Всегда в четыре глаза смотрели и половины не видели. Зато теперь висит вверху мизерная хрень с прозрачными крылышками, а милый мальчик добрым нежным голосом даёт целеуказание, и только на спусковой крючок успевай нажимать, – между своими выстрелами и, видимо, меняя обойму, высказалась и Тина. – Тигр с Шушей вообще выше всяческих похвал. Мало того, что они валят всё, что ниже лотерейщиков, так ещё и скрытом пользуются как дышат. Вытащат на улицу топтуна или кого повыше, выведут прямо под выстрел и пропадают. Тот либо от неожиданности тормозит, либо по инерции несётся прямо, и нам остаётся только успеть выстрелить. Мы дворы даже не разглядываем. Большинство подворьев нам и не видно. Работаем от центральной улицы. Грыси всех туда вытаскивают.

В это время совершенно неожиданно Сенсей открыл огонь из орудий зенитной самоходки.

– Ду-дум. Ду-дум. Дум, дум, дум, дум, – сначала прозвучали две короткие хлёсткие очереди, потом Сенсей перешёл на двойные выстрелы.

– Сенсей! Что ты делаешь, придурок? – чуть ли не хором завопили сестрёнки.

– Сенсей – Лучнику! На связь! – но Сенсей молчал, продолжая стрелять по видимой только ему цели, и Платон тут же переключился на личный канал Тины и Беаты. – Тина, я пойду гляну, что там у него. Добирайте неиммунных в деревне, но по элите без команды не работайте. При стрельбе по деревне вы элитникам не видны. Пусть в случае чего для них сюрприз будет, а пока чтобы вас было не слышно и не видно.

– Приняли, – тут же отозвалась старшая сестра.

А Сенсей тем временем заходился очередями из своей спаренной зенитки. Платон подошёл к «маталыге», вытащил из-под неё тюк с одноразовыми гранатомётами, засунул вместо них лук с остатками стрел в колчане и тут же стартанул в сторону ангара, но добежать до Сенсея не успел.

Лучник успел проделать только треть расстояния, как несколько пролётов бетонного забора конефермы рухнули, сметённые массивными тушами элитников. Как это произошло, Платон не увидел, но обернуться успел и застыл от неожиданности, так и не уйдя в скрыт.

Стая была хороша. Все пять элитников передвигались на четырёх лапах, но никакого неудобства от этого не испытывали. Впереди, опережая всех на пару скачков, нёсся «паровоз». По крайней мере, размерами это было никак не меньше. Первое, что выделялось, – это огромная, покрытая бурыми наростами голова с квадратной мордой. Казалось, что зубы у твари растут в несколько рядов и уже не помещаются в пасти. Туловище напоминало вагон электрички. Мощные передние ноги росли из самой шеи. Больше ничего Платон первым взглядом ухватить не смог.

– Сенсей, огонь! Огонь, сучий потрох! Стреляй, паскуда! – В этот раз далеко не в унисон заверещали обе сестры.

Платон тоже скомандовал.

– Огонь, Сенсей!

Впрочем, командовать смысла уже не было никакого. Башня самоходной зенитной установки развернулась, и Сенсей выпустил длинную очередь в упор на расплав стволов. Два элитника, бежавших за «паровозом», споткнулись и покатились по кочковатому полю, теряя ноги и хвосты. Третий захромал и отпрянул в правую сторону, а четвёртый сделал резкий скачок влево и почти полностью ушёл от огня Сенсея. В него попала пара-тройка снарядов,