Но как бы пестро и ярко ни было сборище вассалов, общество явившихся на совет клановых вождей и военачальников затмевало их и цветом, и запахом. Вожди сидели на деревянных скамеечках, перед каждым на столике была чаша, украшенная символом клана, сложенная в несколько раз узорчатая ткань – «торговый щит» – и драгоценная шкатулка с ароматической мазью, которой вождь будет время от времени освежаться в ходе долгих переговоров.

Легкий ветерок трепал концы кушаков и полы плащей – в остальном собравшиеся хранили неподвижность и торжественное молчание. Ван Райк, все так же не давая никому авансов, прошествовал к поставленному чуть в стороне столику и уселся на скамеечку. Дэйн тотчас приступил к церемониалу: выставил на стол перед начальником пластиковую фляжку, не уступавшую в яркости грубо обработанным саларикским самоцветам, расстелил шелковый платок и поставил флакон земных нюхательных солей, которые им выдал Тау, чтобы восстанавливать силы после нескольких часов объединенного воздействия саларикских благовоний и саларикского красноречия. Исполнив таким образом вассальные обязанности, Дэйн и сам уселся, скрестив ноги, прямо на землю позади своего вождя, как и прочие сыновья, наследники и советники.

Вслед за ними явился тот самый вождь, которого земляне задержали в пути. Это оказался Фашдор – еще одна удача, поскольку клан его был невелик и не пользовался особым влиянием. Заступи они дорогу Хальферу или Пафту, все могло бы обернуться гораздо хуже.

Фашдор занял свое место, перед ним разложили необходимые предметы, и Дэйн, потихоньку пересчитав присутствующих, убедился, что совет собрался в полном составе. Трэкст Кам оставил записи о семи кланах, которые делят между собой побережье, и сегодня на переговорах присутствовали семь вождей – знак важности обсуждения, ведь наверняка за пределами зоны перемирия некоторые кланы в эту самую минуту вели жестокую войну. Так, все семеро в сборе, но осталась еще одна скамеечка, в точности напротив Ван Райка. Кто же это запаздывает?

Не успел вопрос мелькнуть в голове Дэйна, как он получил ответ. Однако вошедший не был саларикским вождем. Дэйн сумел усидеть на месте, даже когда понял, что означает значок на куртке незнакомца. Торговец! И не просто торговец, а представитель крупной компании. Почему? И главное – как? Обычно компании охотились на крупную дичь, а эту планетку отдали на откуп вольным торговцам. По закону представителю компании здесь делать нечего. Разве только… Дэйн изо всех сил старался сохранять невозмутимую мину, так же как его начальник, хотя мысли стремительно проносились в голове. Когда независимый торговец Трэкст Кам приобрел на аукционе право торговли с Сарголом, единственным предметом экспорта на планете были благовония. Незначительный куш по меркам компаний. А потом здесь нашли камни корос, и Саргол попал в зону внимания торговых гигантов. Наверняка они узнали о гибели Трэкста Кама, как только полицейский крейсер на Лимбо отправил рапорт своему начальству. У каждой компании имеется собственная разведслужба. А поскольку Трэкст Кам погиб, не оставив наследника, они и слетелись, рассчитывая поживиться. Вот только, стиснув зубы подумал Дэйн, у них нет ни малейшего шанса. Юридически заключать сделки с Сарголом вправе всего один торговец, и это – «Королева Солнца». У капитана Джелико имеются на сей счет бумаги, подписанные Космической полицией. Представителю «Интерсолар» остается вежливо удалиться и заняться браконьерством где-нибудь в другом месте.

Однако интерсоларщик что-то не спешил следовать единственно возможному курсу. С надменным спокойствием он устроился на свободной скамеечке, и молодой человек в форменном кителе той же компании расставил перед ним примерно те же предметы, что Дэйн приготовил для Ван Райка. Если появление интерсоларщиков и стало неожиданностью для суперкарго «Королевы», он ничем не выдал удивления.

Молодой воин из свиты Пафта встал и хлопнул в ладоши – звук разнесся над молчаливым сборищем словно древний пушечный выстрел. Вошел саларик в богатом платье, как у высокопоставленной племенной знати, но с ошейником, какие надевали пленникам, захваченным на поле боя. В руках он держал кувшин. Следуя за сыном Пафта, пленник обошел собрание и каждому вождю налил в чашу фиолетовой жидкости из кувшина. Эту жидкость наследники Пафта, предварительно пригубив, торжественно подносили предводителям кланов. Дойдя до Ван Райка, знатный саларик ритуально коснулся пластиковой фляжки. Местные жители понимали, что инопланетникам приходится с осторожностью пробовать здешнюю пищу и питье, потому в обряде распития Первой чаши мира они участвуют чисто символически.

Пафт поднял чашу, за ним жест повторили остальные. На резком языке своего племени Пафт нараспев произнес церемониальную фразу, столь древнюю, что немногие сейчас могли бы ее перевести. Вожди осушили чаши, и тем самым заседание было официально объявлено открытым.

Первым заговорил немолодой саларик, сидящий справа от Хальфера. Он не носил за поясом ножа, а его темно-желтый плащ заметно уступал яркости роскошных одеяний его соплеменников. Говорил он на щелкающем жаргоне вольных торговцев, которому здешних жителей обучил Кам.

– Мы собрались под белым знаком, – он указал вверх, на эмблему мира, – чтобы услышать многое. Но где раньше был один отец клана, ныне пришли двое говорящих. Чужеземцы, скажите, кого нам слушать?

Он перевел взгляд с Ван Райка на представителя «И-С».

Суперкарго «Королевы», не отвечая, пристально смотрел на интерсоларщика. Дэйн затаил дыхание. Что ответит человек из компании?

Оказалось, ответ у него был заготовлен.

– Отцы кланов, это правда – ныне два голоса говорят там, где по праву и по обычаю до́лжно звучать одному. Но дело это мы можем решить между собой. Позвольте нам удалиться и побеседовать. Тот, кто вернется, будет истинный голос, и не останется больше разлада…

Пафт вмешался прежде, чем представитель Хальфера успел сказать слово:

– Лучше бы вы сперва побеседовали между собой, прежде чем приходить сюда. Ступайте, пока не исчезнет тень от щита, а потом возвращайтесь и говорите истину. Мы не станем дожидаться прихоти чужеземцев…

На это едкое высказывание собрание откликнулось одобрительным гулом. «Пока не исчезнет тень от щита» – то есть до полудня. Ван Райк встал. Дэйн собрал со столика ритуальные предметы. Все с тем же горделивым пренебрежением ко всем собравшимся суперкарго вышел за ограду. Интерсоларщики последовали за ним. Впрочем, они догнали вольных торговцев, только отойдя на приличное расстояние от места переговоров.

– Капитан Грэйндж готов принять вас немедленно, – начал суперкарго «Интерсолар», но Ван Райк остановил его суровым взглядом.

– Если у вас, браконьеров, есть что сказать, скажите это на «Королеве», в лицо капитану Джелико! – заявил он и зашагал дальше.

Лицо интесоларщика над тесным воротом куртки побагровело, он с силой прикусил губу, словно сдерживая ответ, который так и рвался с языка. Мгновение он колебался, а затем пошел