момент волшбы Альбуса, всё моя внимание оказалось сосредоточено на его волшебной палочке. Помнится меня ещё в прошлой жизни, после ознакомления с творчеством Роулинг, меня сильно смущал момент со всей этой мистикой и кутерьмой вокруг даров смерти. Было очень сложно поверить в правдивость сказок Бидля про трёх братьев и их встречу со Смертью.

Мне, тому, кто ознакомился с огромным количеством фантастической и фэнтезийной литературой, а также прочим контентом данного содержания, даже чисто гипотетически было не под силу представить себе такую ситуацию и что подобное вообще возможно. Возможностей моего воображения и фантазии оказалось просто недостаточно, дабы представить себе реальность персонализации такой материи/концепции, как Смерть. И даже если со скрипом, но допустить такое, нужно ведь было ещё попробовать себе вообразить такое событие, в котором сущность вселенского масштаба и являющаяся константой для любого мироздания (у всего есть начало и конец), вдруг решила встретиться с тремя смертными. В рамках мультиверсума, существование которого теперь для меня состоявшийся факт и аксиома, где ежесекундно умирают и рождаются, не то что миллиарды, а нониллионы различных форм жизни, Смерть в моём понимании это что-то такое невероятно габаритное и всеобъемлющее, для которой каждый человек в отдельности, это как для человеческого разума и восприятия, бозон Хиггса — ничтожно мал и неинтересен.

Но сейчас, когда мне представилась возможность самому прикоснуться своими астральным восприятием к якобы палочке, которую в этот мир принесла с собой Хель, мои сомнения по поводу реальности этой сказки резко пошли на спад.

Стоило только мне установить связь с ней, как я будто бы очутился в открытом и далёком космосе, куда не дотягивается свет звёзд, где царит вечная тьма и холод, который стал промораживать не только мой разум, а всю мою суть. И как же я был рад, что рядом со мной в этот момент, когда меня сковало оцепенение и я отрешился от мира, находилась девочка, у которой закончилось пшено и она стала теребить меня за рукав рубашки, прося дать ей ещё, дабы покормить птичек. Только благодаря внешнему раздражителю, мне удалось вырваться из тенет Смерти! Ещё бы чуть-чуть и я скорее всего бы умер. Уж не знаю, как вообще Дамблдор может держать рядом с собой эту дрянь, но она явно не принадлежит нашему миру и является частицей концепции истиной Смерти, абсолютного забвения!

«Бррр… Мерзость какая!» Ни в жисть я никогда больше не сунусь ни к одному из предметов входящих в сет даров Смерти!

— Вот, бери всё, — Протянул я девочке остатки пшена, а сам наконец обратил внимание на происходящее в беседке, постаравшись избавиться от липкого страха и ужаса, что я испытал после знакомства со Смертью. «Ну нахрен, такой экстрим!»

— Херр! Дамблдор, — дед вновь не отказал себе в удовольствие поиздеваться над Альбусом формой своего обращения к нему. Когда ещё представится такой шанс? — договор тайны мною подписан, а теперь мне хотелось бы получить от Вас объяснение причины нашей встречи.

— Мне нужен артефактор, который бы смог выполнить мой заказ. Прошу, ознакомьтесь, — Протянул он деду пергамент с перечнем того, что ему требуется.

— Хм… В принципе, не вижу здесь ничего такого, чтобы я не смог сделать. Разве что ментальный проектор, это немного не мой профиль, но изготовить я его смогу. В моей библиотеке есть его схема с подробным описанием, так что не вижу никаких причин, дабы отказываться от этого заказа.

— Прекрасно! Тогда давайте приступим к обсуждению оплаты за Вашу работу. Я готов заплатить за эти артефакты две тысячи галеонов, — Начал торг Альбус.

— Видимо Вы очень давно не имели дела с настоящим специалистом в нашем деле, раз не в курсе нынешних цен на указанные Вами артефакты, — Подчеркнул свою эксклюзивность Гюнтер, ведь кроме него вряд ли где Дамблдор найдёт ещё артефактора, который бы согласился на контакт с ним, — Меньше чем за пять тысяч, я браться за эту работу не буду и это только из уважения к Вам и Гарри Поттеру, ведь именно для него они Вам нужны. Но даже озвученная мною цена это лишь треть от стоимости требуемого. И за свою уступку Вам, я желаю получить от директора Хогвартса разрешение на приобретение участка в Хогсмиде. Без этого разрешения я не примусь браться за этот заказ и названная мною цена не снизить ни на одну золотую монету. Мне только закупка материалов для изготовления всего этого перечня артефактов в списке, потребуется на сумму в четыре — четыре с половиной тысячи галеонов.

— Разрешение я дам, но может быть можно ещё чуть снизить цену? Пяти тысяч у меня нет, — Вот ведь сукин сын, но как отыгрывает? Аж на слезу пробивает его уныние и тоска, которую он транслирует во вне. Вот право слово, даже мать с младенцем на руках или же увечные в бедственном положении у паперти при храме с протянутой рукой и просящие подаяние, не вызывает такой жалости, которую смог пробудить во мне своим лицедейством Дамблдор. Вот только у бывшего Главы некогда существовавшего рода Майер, штандартенфюрера в прошлом, никакой жалости к посторонним отродясь не было. Издержки воспитания и прошлого места работы, так сказать.

— Херр, Дамблдор! Цена одного ментального проектора, даже самого слабого, начинается от тысячи галеонов. Вам же их нужно три и чтобы были минимум среднего уровня и безупречного качества, со сроком службы двадцать лет без профилактики. Затем артефакт совмещающий в себе активный накопитель и поглотитель. Цена такой прелести не может быть меньше трёх тысяч. Но мало того, в Вашем списке потребного присутствует артефакт, который по действующим законам английского министерства магии является запрещённым, впрочем как и проектор, который вашими стараниями тоже теперь в числе условно-разрешенных. Речь же я веду о зеркале Гестии. В одиночку мне его не сделать, всё что касается магии крови, мне не доступно. Так что для того, чтобы изготовить этот артефакт, мне придётся обращаться к стороннему специалисту, дабы он совершил правильную привязку крови и нужную настройку. Я может быть и патриот, но не меценат. Да и в чём проблема, Вы ведь сами себя назначили опекуном Гарри, а это значит, что имеете доступ к деньгам Рода Поттер. Оплатите мою работу из них, всё же Ваш заказ ведь для его пользы и на его нужды.

— Хорошо… Будут Вам пять тысяч. Давайте заключать договор.

У меня имелась догадка, что могло послужить причиной такого быстрого согласия Дамблдора заключить договор и его нежелание вести дальнейший торг. Слишком неудобный был вопрос ему задан дедом. Судя по тому, что я мог лицезреть в каноне, Дамблдор не