сказал он, поиграв желваками. — И старший брат клялся мне в том же. И где он сейчас, Тайра? Я разрубил его на куски и скормил свиньям. Мои обеты завязаны на крови, а твои — на пустом словоблудии.

Стремительно развернувшись, Такеши зашагал прочь, и Наоми поспешила за ним. Не сразу она поняла, что дрожит, что из-за пересохшего от страха горла не может вымолвить и слова.

— Тише, — Минамото тронул ее за локоть, когда они отошли на достаточное расстояние. — Идем, я хочу поближе рассмотреть узор на стенах.

Наоми вскинула на него удивленный взгляд, но послушно пошла следом. После гнетущего разговора с Тайра она впала в странное оцепенение.

Они приблизились к стене, от потолка до татами завешанной плотной тканью песочного цвета, на которой в честь праздника были вышиты лепестки сакуры.

С противоположного конца помещения к ним медленно шли Нарамаро-сан и Фухито-сан.

Здесь, в отдалении от посторонних взглядов Такеши заставил Наоми остановиться и произнес, глядя в широко распахнутые зеленые глаза:

— Сейчас я позову Кацуо и ты уйдешь с ним.

Она впилась пальцами в его локоть, и ее хватка оказалась неожиданно сильной.

— Почему?

— Потому что тут будет бойня, — непрестанно оглядываясь по сторонам, ответил Такеши.

Он говорил сдержанно и как-то устало; вспыхнувший при встрече с Тайра яростный пожар потух, и сейчас в глубине его глаз лишь тлели угли затаенной, выпестованной ненависти.

— Их люди вокруг здания, Такеши, — хмуро произнес подошедший Фухито-сан. — Мы заметили их с террасы. Они не особенно таятся.

«У меня не получится уйти», — мелькнула у Наоми мысль, и она помимо воли сместила хватку своих пальцев на запястье Минамото.

— Что будем делать? — Нарамаро-сан мрачным взглядом исподлобья окинул собравшуюся в зале знать.

— Ждать. А после — драться, — у Такеши почти получилось равнодушно пожать плечами.

У каждого из них на поясе висела катана. И каждый дорого отдаст свою жизнь.

— Солдаты ждут условного сигнала, — заметил Фухито-сан, когда они вчетвером направились в центр зала, чтобы не привлекать ненужного внимания. — Можно ударить первыми.

— Не стоит, — едва двигая губами, произнес Такеши. — Если отец у них, на нем отразится любое наше действие.

Фухито и Нарамаро переглянулись за его спиной, понимая друг друга без слов.

Им пришлось разделиться, когда к Фудзивара подошел Такахаши-сан — отец его жены. И тогда же Наоми спиной почувствовала чей-то жалящий, острый взгляд. Она догадывалась, кому он мог принадлежать.

Она повернулась и увидела мачеху в десятке шагов от себя. Вздернув подбородок, Наоми улыбнулась ей, словно и в самом деле была рада видеть.

Издалека нельзя было уловить вспыхнувшие на лице Хеби эмоции, но Наоми искренне надеялась, что женщину перекосило от собственной злости.

Негромкий голос Такеши вернул ее в реальность. В ту реальность, где они могли не пережить сегодняшнего вечера.

— Будь рядом, — сказал он ей одновременно с громким звуком гонга.

То слуги привлекли внимание собравшихся к Императору, который поднялся и готовился произнести речь.

Тяжелая ладонь Такеши легла на талию Наоми; правая рука на полпальца вытащила катану из ножен. Затылком ощущая пристальные взгляды солдат, что уже не таились, Минамото начал медленно двигаться вперед и чуть влево — к ближайшим дверям.

Он намеревался дать Наоми возможность скрыться.

— Итак, — Император выпрямился и оглядел присутствующих. — Сегодня в кругу своих лучших слуг я хотел бы сообщить, что выбрал того, кто займет должность моего первого советника.

По толпе прошел сдержанный ропот, хотя никто не выглядел особенно удивленным: последние пару лет к этому все и шло. Император был слаб, сильнейшие кланы грызлись меж собой за власть, и подобному противостоянию должен был быть положен конец в один день.

Ждали, однако, что назначение произойдет чуть позже, после того, как будет убран весь урожай с полей.

Император выдерживал положенную паузу, пока присутствующие обменивались короткими репликами.

— Им станет Нобу Тайра.

Его слова оглушили.

Наоми испуганно посмотрела на побледневшего Такеши, который впервые на ее памяти не мог обуздать свои чувства. Кровь отхлынула от его лица, а крылья носа в бешенстве раздувались.

Казалось, в воздухе разбился стеклянный шар, рассыпавшись по полу сотней осколков — так звенело у Наоми в ушах. Словно через плотную ткань до нее доносились все набиравшие силу голоса людей; многие были удивлены. Большинство ожидало, что Император выберет Кенджи Минамото.

«Ведь он может быть уже мертв!» — страшная догадка заставила Наоми взглядом найти в толпе Нанаши Тайра.

Тот улыбался.

А потом толпа рядом с ней и Такеши расступилась, открыв проход для императорских солдат, и Минамото обнажил катану.

По залу испуганно заметались люди, и созданная ими паника была на руку Такеши. Тот попятился, выставив перед собой оружие, и приказал:

— Уходи!

Наоми не пришлось повторять дважды: она метнулась прочь, побежала изо всех сил, краем глаза отметив, что кто-то бросился ей наперерез. Но она была достаточно проворна, чтобы ускользнуть от его захвата.

А позади нее Такеши уже схлестнулся с подоспевшими солдатами. Ему пришлось распороть мешавшее ему кимоно и скинуть на пол его тяжелый шелк.

Он вертелся волчком, чтобы отражать удары сразу с двух сторон, и вскоре на лицо попали первые брызги чужой крови.

Кто-то ранил его, ударом по касательной сняв с плеча полоску кожи; он ответил прямым выпадом и едва успел одернуть катану, чтобы прикрыть левый бок. Спину залила горячая — теперь уже собственная — кровь; и Такеши застонал сквозь зубы.

Солдаты теснили его, и к ним уже бежали мужчины с нашивками клана Тайра на рукавах. Он успел обернуться: в опустевшем зале Наоми не было.

Такеши оскалился. Теперь можно было и умереть.

Глава 18. Выбор

Такеши быстро-быстро принялся вращать катану, и лезвие запело, рассекая воздух.

Четверо взяли его в круг, но никто не решался напасть первым, сократить расстояние до одного шага. Никому не хотелось умирать.

Такеши помог им, бросившись вперед. Одного ранил в бедро, другого отбросил назад сильным ударом ноги. Рукоятью катаны кто-то рассек ему бровь, и глаз мгновенно залило кровью.

А тем временем вокруг них завязывалась такая же жестокая, беспощадная битва. В зал от ворот пробились солдаты трех их кланов, остановив натиск Тайра. Воздух стал густым и кислым от пролившейся крови; наполнился вскриками, стонами и лязгом мечей.

Эти звуки лишь подстегнули Такеши, прогнав усталость и боль.

Он жил битвой, он наслаждался смертью своих врагов.

Будто приняв какое-то решение, он пошел вперед — быстро, вкладывая в атаку все силы и почти не заботясь о защите. Он не ставил блоки, не считая нужным тратить на них лишние