Странник уже представлял себе четвертого пришельца, плывущего по этой воде в последний путь на горящем плоту, когда его отвлекли машины, прорвавшие оборону одного из входов и впоследствии уничтожившие фреску окончательно. От нее осталась лишь подпись на древнем языке, которую уже никто из живых не смог бы перевести. «Мы мир окропим жизнью». Раньше насосная станция работала с водой, а не с ядерным ядовитым топливом, а фреска на стене была лишь мотивирующим плакатом для работников. Но какое это имело значение теперь, или даже тысячи лет назад, когда кеты окончательно отказались от своих корней.

Однако у вселенной, в ее хаотичном безумии, есть одно интересное свойство: информация никуда не пропадает просто так. Даже черные дыры, которые, казалось бы, поглощают все доступное, и не возвращают ничего, обладают излучением Хокинга, которое постепенно возвращает все сожранное черной дырой, при ее постепенном испарении. Не материю, но информацию. Мозг Странника стал бесполезным, противным на ощупь, серым хламом. Но сам Странник никуда не делся. Его физическая форма стала бесполезна, однако он, как переносчик информации не закончился. Он стал единым со вселенной. Все молекулы и атомы его тела продолжат жить, и переносить информацию, о том, чем они когда-то были, чем они являются, и чем они могли бы стать. Память Странника продолжит жить. Просто мозг, это сложное кодирующее устройство, перестал работать в качестве адаптера.

Но тогда встает вопрос: кто мы есть? Мы сами или лишь наша память?

На этот вопрос и на многие другие могла бы ответить инопланетянка с глазами-безднами, но произошедшая трагедия не дала ей возможности этого сделать. Связь человека с этой необъяснимой сущностью заканчивалась вместе с его смертью. Но, как было известно сущности, смерть — иллюзорна. Это лишь способ восприятия этой действительности. Так или иначе, путь Странника был обречен завершится по-другому, а все происходящее было лишь этапом на этом невероятном пути.

* * *

Человек открыл глаза. Освещение было достаточно мягким, не раздражающим, и веки пару раз лениво прикрыли зрачки. Человек громко выдохнул и с кряхтением сел на край кровати. Его лицо выражало неудовольствие, подобное неудовольствию медведя, вышедшего из длительной спячки. Левой рукой он провел по лицу, как будто пытаясь согнать остатки сна. Пальцы утонули в пышной густой бороде, но все же достигли век.

Протерев глаза человек встал и огляделся. Небольшая светлая комнатка со стенами, полом и потолком светло-бежевого оттенка. В углу напротив стояло что-то наподобие стула из того-же материала, напротив которого, по необходимости, из стены появлялась информационная панель, с ограниченным доступом к местной сети. Рядом со стулом был вмонтированный в стену шкаф с одеждой и прочими принадлежностями, а за спиной была кровать, заправленная мягким синтетическим постельным бельем. В комнате были две двери: одна в санузел со всем необходимым для органических особей, а другая в смежную со второй комнатой гостиную, где соседние особи могли общаться между собой…

Человек почесал бороду и подумал, что мысли в его голове какие-то странные и напоминают записанный аудио-гайд. Не придав этому значения, он одел аккуратно стоящую рядом с кроватью светло-серую обувь: удобную и по тону подходящую к простому облегающему комбинезону, которые здесь носили вместо нижнего белья, после чего направился в санузел. Дверь автоматически бесшумно открылась, впустив обитателя комнаты туда, куда ему было нужно. Человек, пройдя внутрь, оперся руками о сияющую теплую раковину, в которую из крана уже текла тоненькая струйка прохладной воды. Человек умылся, кашлянул и поднял свой взгляд к зеркалу над раковиной. Раздался пронзительный крик ужаса.

* * *

Странник в испуге отшатнулся от зеркала, не узнавая в нем себя. Его глаза безумно бегали по телу, которое он не признавал своим. В памяти в одно мгновения всплыли последние воспоминания: отстреленная правая рука, раздавленная нога, потом плечо, а затем…

Странник с гримасой ужаса на лице, дрожащей рукой медленно убрал длинные волосы со лба, и тут же отдернул руку. Вместо лба у него был металлический материал, схожий по цвету с костью, и со всех сторон он обрастал искусственной кожей. Прямо в эту секунду он видел, как склизкая ко краям жижа, медленно, но верно наползает на его новый лоб. Странник переключил внимание на правую руку, которой он лишился, и обнаружил то же самое. На металлические кости, с вплетенными сухожилиями, венами и нервами нарастала новая кожа. Внешняя сторона ладони была еще не полностью покрыта этим веществом, и его глаза смотрели словно бы на картинку из учебника анатомии. Двигая пальцами, он наблюдал, как внутри ладони извиваются связки и заполненные кровью сосуды.

Не в силах больше смотреть на руку, Странник вновь переключился на лоб. Он аккуратно прикоснулся к металлу указательным пальцем и, прищурив глаза, зашипел. Нет, он не почувствовал боли, однако ощущения оказались настолько чужеродными и непонятными. Затем тем же пальцем он коснулся края склизкой зарастающей поверхности, и вновь зашипел. Опустив руки человек застыл, уставившись пустыми глазами в пол. Он не мог осознать того, что с ним произошло.

— Я был мертв… — полушепотом прохрипел Странник.

Человек точно помнил зависший над его лбом смертоносный луч, но вот что было потом… Не было ничего. Ни снов, ни темноты, ни времени, ни пространства. Был чертов луч, и сразу сейчас. Странник подумал, что люди в коме, или же пережившие клиническую смерть вряд ли испытывают что-то подобное. Значит он действительно был мертв. Отправился на тот свет, хотя никакого того света и не было.

— Но как это возможно, — чуть не плача, выдавил из себя человек.

Пугал его не сам факт того, что он погиб, и теперь понимает это, а скорее «неправильность» происходящего. Осознание того, что он умер, и вот теперь стоит и пялится на свой лоб и руки, просто сводило с ума. Более того. Сводила с ума информация, которая попала к нему в голову уже после его смерти. «В комнате были две двери: одна в санузел со всем необходимым для органических особей, а другая в смежную со второй комнатой гостиную, где соседние особи могли общаться между собой».

— Что за черт?! — прокричал Странник и схватился за свою, обросшую волосами, голову.

Его зашатало из стороны в сторону, и затрясло, словно в конвульсиях. Наверно, примерно так себя ведут психи, внезапно осознавшие свою болезнь. Человек свалился на пол, и, обхватив себя руками, начал трястись, лежа на полу санузла, бормоча себе под нос набор из несвязанных слов и нечленораздельных звуков. Все это должно было закончится, но видимо кто-то посчитал иначе.

*