шестилетней давности. При Тремпольском его воспевали, называя революцией, хотя под определение революции его подтянуть было невозможно с самого начала. Почему не назвать его удавшейся попыткой государственного переворота? А ведь он уже вошёл в новейшую историю, и дети на уроках рассказывают, за что погибли эти люди. Почему просто не сказать, что они погибли за то, чтобы Тремпольский пришёл к власти и смог наворовать всё то, о чём мы сейчас узнаём? Зачем при Советской власти нужно было говорить о трудовом героизме при строительстве, скажем, метро в Стóлице, я понимаю. Но почему все годы нашей независимости нужно обязательно очернять эту часть нашего прошлого и рассказывать о том, что всё построено заключёнными, хотя это не так? Почитайте этот раздел учебника. Можно же просто сказать: «Построено в период с 1948 по 1981 годы». Красивые же станции. Они уже сами по себе – памятники, вот и пусть дети знают факты, а не их трактовки. Поручите, пожалуйста, соответствующим организациям творчески переработать школьную программу и переписать учебники так, чтобы они не пересматривались при каждом новом президенте. И в курсе истории родного края нужно как-то донести детям, что тот же Ми́хал для одних – герой, а для других – мерзавец.

– Но это же тоже толкование, господин президент.

– Да, но это толкование нейтральное. Оно не навязывает ученикам однозначный образ. Вы же понимаете, что если мы будем разъяснять детям, как правильно понимать то или иное событие, мы придём к тому, что на уроке придётся решать, кто был прав в Великой Усобице, когда тут полегли тысячи воинов. А дети из Тыняшева могут решить отомстить жителям Корчавы за убийство Исидора Хромого в двенадцатом веке и разорение Подтынья. Мало нам Казаровской эпопеи?

49.

Незаметно прошла половина осени. То есть, не то, чтобы совсем незаметно, просто смена дат при такой загрузке воспринимается по-другому. Вроде, вчера ещё выбирал самую вкусную камбалу на Дне рыбака, а уже середина октября. Накопившуюся за этот год усталость даже некуда было сбросить. Какой там отпуск! Представьте, как будет выглядеть движение в Оливии, когда, кроме десятков тысяч отдыхающих, там на три недели поселится ещё и президентский кортеж. А ехать на отдых за границу действующему президенту, в моём понимании, вообще не с руки. Как оформлять этот неофициальный визит? И почему Сейшелы? Как это отразится на дипломатических отношениях с Мальдивами? Поэтому в море мы с Ириной окунулись за всё время моего правления только раз – на том самом Дне рыбака, когда по старой городской традиции и по повелению одетого Нептуном главы магистрата всех, кто не поймал за полчаса ни одной рыбки, под хохот и аплодисменты толпы побросали в воду.

Так вот, в середине октября состоялись местные выборы. Невзирая на то, что Званцев, приняв пост председателя Народного Собрания, передал руководство Нормальными, славцы, произнося слово «партия», подразумевали именно наших сторонников. Настолько деятельность партийных организаций была заметна в повседневной жизни. Какие-то мероприятия от культурных до развлекательных, открытое обсуждение действий правительства, разъяснение принятых законов, контроль за реализацией изменений, постоянное присутствие в соцсетях, вплоть до помощи трудящимся в борьбе за их права. Это, кстати, получалось у наших партийцев эффективнее, чем у профсоюзов. Но местные выборы тем и отличаются от общегосударственных, что в них важна не партийная принадлежность, а личность руководителя, потому что именно от глав магистратов и председателей местных собраний зависит, какого цвета будет вода, текущая из крана. Кроме того, на местный уровень с нового года спускалась реальная власть, поэтому неудивительно, что народ голосовал за конкретных людей. Большинство мы получили, но не подавляющее.

Реки инвестиций в Славию пока не текли, все ждали наступления Нового года, когда вступят в силу запланированные изменения. Но крутиться приходилось, как белке в колесе. Хотя я никогда не понимал, почему всё грузят на белок. Вы хомяка в колесе видели? Можно подумать, ему там легче. Зато заметно сбросил вес. Аслан даже изменил мне диету и во всей этой суматохе снизил нагрузки. И без него усталость начинала давить, правда, её причины можно было потрогать руками.

Восемь турецких, курортных магнатов честили на чём свет стоит наш священный месяц Вдрабадан, как шутят в интернете, когда приступить к защите строительных проектов нет никакой возможности до окончания всех новогодних праздников. У турок же мы спёрли идею развития тепличных хозяйств, чтобы не везти помидоры и петрушку из-за границы. Промышленные теплицы не требуют плодородных земель и могут размещаться хоть в бывших промзонах. Государственная программа стимулирования предусматривала массу льгот, включая привлечение к финансированию международных организаций в случае использования солнечных батарей для обогрева. Так что, когда я под светом софитов зачитывал у той же ёлочки поздравление с Новым годом, мою сияющую лысину покрывала испарина.

К годовщине вступления в должность самым заветным желанием было выспаться. Поскольку моё присутствие на Рождественской службе было обязательным, когда я ввалился в спальные покои Замка, заснул, кажется, ещё раздеваясь. Уже потом узнал, что Ирина пообещала проломить голову каждому, кто вздумает меня потревожить в ближайшие сутки.

А 12 января умер Синицкий. Обширный инфаркт. При его положении присутствие президента на похоронах вопросов не вызвало. В тот вечер мы с Егорычем крепко набрались. На недоумённый взгляд Ирины я ответил: «Капитан Нэмо». Она молча налила стакан себе.

На Крещение пришлось идти купаться, чтобы любой гражданин мог сказать: «А наш-то – ого-го». И, хотя вечером меня затащили в баню, где отогревали с веником снаружи и потом водкой с перцем – изнутри, я, кажется, простудился. По крайней мере, хороший кашель себе заработал. Обстановка позволила отлежаться и через какое-то время мой кашель превратился в частое покашливание, которое больше раздражало, чем мешало метаться по работе. Жаль только, что за время болезни так и не удалось выспаться, но было не до этого, настолько взмыленным я был в этот период. Потел даже ночью.

В Приморской губернии начался мор птицы. Новообразованная жандармерия блокировала перемещение продуктов птицеводства, ограничила транзит, орнитологи пытались вместе с российскими и финскими коллегами решить, как быть с зимующими у нас утками, которые через пару недель должны возвращаться к себе на север. Два крупных птицеводческих хозяйства вынуждены были произвести массовый забой заражённого поголовья. И хотя я больше птицеед, чем птицевод, мне пришлось, хоть и формально, но возглавить оперативный штаб по борьбе с этой напастью.

Потом, из-за сильных снегопадов в Сонюшинской губернии и в окрестностях Стóлицы, разлилась