время. Всё это стадо вокруг уже и так упилось до изумления.

- Я не понимаю, что произошло, лорд Малфой,- удручённо и расстроенно ответил Симонс. - Они уже должны вернуться. Шварцы, оба очень опытны, да и Эвре тоже. Вы же знаете.

- Мне это надоело, Симонс! Мы больше не можем тянуть. Готовь людей. Построение обычное - вы работаете, мы прикрываем.

Веселье началось очень быстро. Шагая вместе со всеми Симонс вспоминал старые времена, когда они также могли себе позволить делать всё, что захотят. Когда за спиной стояла могучая сила, списывающая все грехи и стирающая любой намёк на запретное. Это была абсолютная вседозволенность. Он мог делать всё, что захочет. Убить любого косо на него посмотревшего, взять любую понравившуюся женщину, вывернуть карманы у каждого прохожего и ни в чем себе не отказывать. Всё это стало возможным лишь потому, что на руке у него была Темная Метка его Господина. Никто не смел его остановить!

Всё изменилось тринадцать лет назад, когда проклятый Поттер как-то смог сокрушить величайшего волшебника, которого он знал. И только после этого их всех стали травить как диких зверей. Аврорат, ДМП и даже все те семьи, которым он перешёл дорогу не скупились на самых отмороженных наёмников. Кого-то поймали, и теперь множество его приятелей по тем весёлым временам гниёт в Азкабане, а кто-то уже и поздоровался с "костлявой". Ему же повезло. В самом начале облавы на верных слуг Темного Лорда удалось сбежать за "канал" и отсидеться там, вместе со всей своей группой.

Но теперь всё изменится и будет как прежде. Он это всем свои чутьём чувствовал. Уже сейчас, деловито разбрасывая "Инсендио" и поджигая многочисленные шатры и палатки по краям от дороги, по которой они шагали, Симонс прикидывал выгоду. Где после боя стоит пошмонать в карманах или найти себе более приятное развлечение. Да вон хотя бы ту цыпочку стоит оглушить "Ступефаем" и порадовать себя после этой заварушки.

Он досадливо цыкнул, когда красный луч оглушалки срубил на бегу симпатичную ведьмочку. Не один он такой глазастый, а этот "трофей" теперь достанется Мерфи. Так заведено. Этот скот наверняка сейчас под маской ухмыляется. Ну что сказать - повезло. Да и плевать! Здесь столько подобного мяса бегает, что не трудно и себе что-то подыскать по вкусу. Главное, не сильно увлекаться, сегодняшняя операция совсем недолгая, и веселиться по-полной не позволят авроратские псы.

Только Симонс и успел улыбнуться, смотря как его хохочущие приятели спорят о том, кто так удачно подпалил какого-то придурка, то как-то внезапно остановился, ощутив... тревогу.

Путь им преграждал одинокий маг и, когда мимо него пробежал объятый пламенем тот самый придурок, которого подожгли Торвард и Гант, он махнул палочкой сжимаемой в руке. Полыхающий волшебник мгновенно потух, сделал по инерции пару шагов, и упал ничком за спиной этого странного и настораживающего мага.

Сначала Симонс не смог понять, что им всем говорит этот волшебник. Он просто его разглядывал, ещё не отойдя от боевого угара и воспринимал его, как очередную цель. Но... что-то эта цель выглядела очень опасно. Высокая и мрачная фигура, была облачена в длинную мантию, а лицо закрывала черная и жутко пугающая маска с двумя косыми, ломаными чертами наискосок, как будто прочерченных мелом. И только когда до слуха донеслось предложение этого волшебника, Симонс направил на него свою палочку:

-...иначе, вы все - сдохнете! Сдавайтесь!

Симонс не понимал почему сейчас все его товарищи не воспринимали всерьёз слова этого мага. Ветер, который ему нашёптывал с самого детства все тайны магии, вдруг взвыл раненным зверем. Этот волшебник был крайне опасен, и Симонс неосознанно выпустил в него взрывные чары. Противостоящий маг легко, даже можно сказать, элегантно, перетёк на пять футов в сторону, пропуская мимо себя поток лучей направленных на него чар, и затем, утвердительно, и немного глухо, из-за надетой маски сказал:

- Вы все - сдохнете! - злобно повторил маг, и Симонс ему тут же поверил. Поверил безоговорочно, несмотря на то, что их тут сейчас больше трёх десятков.

Маг, выпростал из под полы мантии руку, в которой держал три каких-то объёмных и круглых предмета, и кинул их к ногам ощетинившихся палочками его товарищам. В подкатившемся к его ногам предмете, Симонс узнал голову Эвре, его давнишнего и старого друга. Рядом с головой лежала и его маска, принадлежащая этому французу - ублюдку древнего и уважаемого рода.

- С-с-сдавайтес-с-сь!!!

Симонс бы и рад был последовать такому угрожающе-шипящему совету, но его соратники так не посчитали. В волшебника полетели различные чары, родовые проклятия и даже непростительные заклинания.

Он был невероятно ловок и подвижен. Разноцветные лучи заклинаний он либо игнорировал, или с мордредовой скоростью и реакцией принимал на небольшой и насыщенный "Протего", либо гибко уклонялся от изумрудных росчерков "Авады".

Но вот, когда наступила небольшая пауза в попытках достать вёрткого волшебника, тот достал из рукава немного искривлённую, белоснежную палочку.

- Iram tuam Baal mando!*,- глухо промолвил он...

Симонс ещё успел подумать, что место, где они столкнулись с этим странным волшебником, какое-то неудобное и отступить никуда не получится. Слева холм, густо заросший кустарником, справа простираются ряды шатров "для нищих"- трансфигурированные навесы и шатры в виде тонких, каменных стен. Пусть они и временные, но даже сейчас они по крепости могут посоперничать с крепостной стеной.

А после этой мысли для Симонса наступила...

Вечность.

*Iram tuam Baal mando (лат.) - повелеваю твоим гневом Баал.

Глава 14 Деньги и административный ресурс

Все мои телодвижения во время боя были проделаны на сплошной интуиции, хоть и первоначальный план сработал превосходно. Место было выбрано более чем удачно, но вот мои чувства при виде того, как эти уроды расстреливают мирняк, чуть не свели меня в могилу. Насилу удалось взять себя в руки и не поддаться бешенству. Очень хотелось их всех вколотить в землю, разорвать голыми руками и стереть их из реальности... что мне и удалось... буквально. От них такой отвратной волной низменной мерзости несло, что во мне проснулись застилающие разум гнев и ярость.

На самом деле и мой финт с киданием под ноги отрезанными бошками, и дальнейшая акробатика под обстрелом имели лишь одну задачу - скомпоновать это стадо ублюдков в компактную кучу. Удался мне этот трюк лишь отчасти. Из тридцати шести противников с поля боя ушли восемь человек. Ну, как