Сколько это продолжается? Сколько я видел эту сцену? В то время я умирал раньше и не видел смерти детей. Сейчас же воочию наблюдал, какого это, когда сердце сжимают титановые тиски. Какого это — выгореть.

Каждая смерть детей что-то меняла во мне.

Оглядываю местность и вижу играющих с безобидным Кроликом детей. Поворачиваю голову. Вот и он.

Снова нападёт. Снова убьёт. Но это же лишь иллюзия, верно?

— Ха-ха-ха…ха… — полные слёз глаза опускаются в пол, чтобы не видеть этого снова. — Иллюзия, да? Очень правдоподобно, да ведь?

Слух резанул крик детей. Руками закрываю и уши, чтобы вновь не слышать это.

— Не отличишь от реальности…

Что бы я не делал, как бы не старался. Ничего не получается, я просто не успеваю. Сколько бы усилий не прикладывал, я никогда не успею.

Рябь.

Снова кровать. Снова заходит Мила. Укладываю её рядом, провожу руками по таким реальным волосам. Слёзы сами собой наворачиваются на глазах.

Я не могу спасти их. Опять я проиграл. Опять облажался.

Почему это происходит со мной? Что я такого совершил? Чем заслужил это?

Кулак приближается к лицу. Такое сильное тело. Натренированное, прошедшее преобразование маны. Намного лучше того, но почему, почему мне не хватает именно тех способностей? Почему без них я не могу ничего сделать?

Если бы у меня были голубые глаза, я бы успел. Если бы были красные, просто убил бы монстра. Серебряные могли бы спасти от некритичных ран путём направления туда энергии. А чёрные позволили бы грамотно оценить ситуацию.

Рябь.

Оказываюсь на зеленом лугу. Ничего ни говорит о опасности. Солнце в зените, голубые облака, качающие от лёгкого ветра верхушки деревьев, шумный смех детей.

Ничто не предвещает беды. Кроме него.

Монстр снова прыгает. Я бегу наперерез. Опять не успеваю. Секунда до смерти. Открытая пасть монстра почти добралась до голов детей.

Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!!!

ПОЖАЛУЙСТА!

Тело резко становится лёгким. Моментально ускоряюсь за секунду оказываясь возле уже почти откусившего голову Степы монстра.

Цвет глаз меняется на красный. Удар. Зубы вылетают и монстра уносит к ближайшему дереву. Голубые, снова оказываюсь над ним.

Удар-удар-удар-удар.

Тело Кролика больше походит на кровавое месиво, ярость от бессилия уходит вместе с этими ударами.

Мир снова покрывается рябью. Поворачиваюсь и вижу улыбки на лицах детей и еле слышное:

— Спа-си-бо.

Глава 38

Первое Пробуждение

Реальность трескалась, словно осколки от разбитого зеркала, оно падало на землю и чуть не долетая, растворялась. В отслоившихся участках было видно уже знакомое место.

Пугающий своей мрачностью и безмолвием мертвый мир. Мерно плывущие облака иногда перекрывали единственный источник света — Луну, погружая мир во мрак, сковь который просто невозможно что-либо разглядеть. Тьма укрывала своим колючим одеялом и наружу выходил холод.

Пробирающий до дрожи. Способный за считанные секунды заморозить кровь и остановить жизнь в единственном живом человеке в этом месте.

Лишь когда последний осколок медленно падал, мне пришлось увидеть, что за ним находилось. Огромный паук, лапы которого могли расколоть небосвод, острые, но в то же время ослепляющие своей белизной жвала и тело, равных которому просто не существовало. Сотни его красных глаз были всюду, даже отвернувшись, наткнёшься на горящий опасностью взгляд, который так и жаждет растерзать тебя, не оставив и шанса на победу.

И рядом с ним стоял человек, тот, из-за кого я попал в иллюзию, тот, кто показал мне другую сторону моей способности. Двойник заменял меня, перемещая в другой мир, но время прошлого не прекращало свой ход. После моей смерти дети умирали. Беспомощные против силы Правительства, они чувствовали, как смерть хватает их за горло.

Как братья и сёстры погибали, неспособные что-либо сделать. Я в полной мере ощутил это чувство беспомощности. Когда рука беспомощно тянется к единственному спасителю, но он просто не успевает. Он так близко, но в то же время невозможно далеко.

Чувство, когда сердце обливается кровью, уши разрывает от криков детей, которых ты просто не в состоянии спасти. Я понял это. Но словно этого было мало.

Всё начиналось снова. Снова и снова. СНОВА И СНОВА!

Это поистине отвратительное ощущение.

Мне не хотелось повторять. Не хотелось снова видеть и слышать это. Но никто ведь не спрашивал моего разрешения.

Это было нужно.

— Ты выжил, — мужчина повернулся ко мне, оставил пустой трёп и сразу перешёл к делу. — Я уже понял, что ты не мой сын. Но это лучше, не хотелось бы, чтобы он это проходил. Его психика была слишком слаба, чтобы это выдержать.

На мгновение его лицо озарила еле заметная улыбка.

— Ничего не скажешь? Наверное, это к лучшему, — начал идти ко мне мужчина.

Его шаги были тихими, нет, от них просто не было звуков. Каждое его движение было выверено, идеально, без изъянов. Ни одного уязвимого места. Этот мужчина был просто идеалом воина. Идеальный убийца.

Палец мужчины уткнулся в мою грудь.

— Это твоё первое и самое опасное пробуждение — Бессилие. Используй его лишь в крайнем случае. Когда твоя жизнь будет на грани, только тогда и только тогда ты должен его использовать, чтобы не умереть. Но не будь оптимистом, ничего не бывает дано просто так. Эта сила заёмная, и взимается она у него, — перевёл палец на паука, — ты не сможешь умереть, но в обмен на это накопленная энергия второй души начнёт быстрыми темпами уходить на поддержание этой способности. Она даст тебе власть, поражающую воображение силу, но если резерв второй души полностью опустеет, тратиться начнёт энергия твоей собственной души. И поверь на слово, сотни душ уходят куда медленнее, чем одна. Однако никогда, никогда не показывай её перед кем-то, иначе они узнают.

Со словами мужчины, а по совместительству Отца Бейна в груди будто что-то ломалось. Словно сдерживающие оковы трескались и исчезали, не выдерживая давления силы Бейна старшего.

— А сейчас возвращайся, второе пробуждение будет нескоро.

Его указательный палец врезался в мой лоб, вновь унося сознание.

— По крайней мере я на это надеюсь, — беззвучно произнёс он, отворачиваясь и так же растворяясь в полном боли и крови мире.

Глаза резко открылись. Боль резво ворвалась в голову, но чувствовалась отнюдь не так сильно, как раньше. Перед лицом остановился кулак. Нет, он двигался, но до невозможного медленно, проходя всего, наверное, миллиметр за целых десять секунд, пока я пытался вновь вникнуть в происходящее.

Турнир, бой с Михаилом, накачанным таблетками до отказа, поднявшими его силу до Повелителя, который двумя ударами отправил меня в нокаут. Взор медленно опустился в себя, ступив на порог внутреннего мира.

Вторая душа так и осталась нетронутой, но рядом с ней, из Тьмы, виднелась дверь и вставленный в неё ключ.

Так вот как оно работает.

Доковыляв до неё, еле сдерживая кровь, хватаюсь за ключ и проворачиваю. Дверь с противным скрипом открывается, выпуская мглу, полностью опутывающую тело. Организм зарябил, словно попал в матрицу, рёбра моментально вставали на место, излечиваясь за считанные мгновения.

Грудь покрылась сетью светящихся темно-фиолетовым светом трещин, принося своим появлением чувство невероятной силы. Она бушующим океаном захватывала сознание, унося остатки боли и принося доселе невиданное ощущение могущества.

Однако это быстро закончилось, когда в голове громом прозвучали слова Отца.

— Однако никогда, никогда не показывай её перед кем-то, иначе они узнают.

Но как, с этой силой я могу победить любого. Никто ведь не станет проблемой.

Взор устремился к уже на треть опустевшему второму резерву. Глаза неверяще раскрылись. Настолько огромные траты. А ведь даже частица этого резерва давала объём маны, равный Повелителю. На восстановление второй души уйдёт слишком много времени и жертв.

Резко возвращаюсь назад. Движения кулака, казалось, остановилось совсем, но осознание причастности к этому новой силы всё объясняло. Я просто превосхожу его настолько, что в моих глазах он просто не двигается.

Поднимаюсь и обхожу Михаила, видя его покрасневшие от перенапряжения мышцы, его полопавшиеся капилляры в глазах. Он умирает. Умирает прямо в бою.

Резерв второго источника опустел уже наполовину.

Два несильных удара по темечку, три в область позвоночника и два по коленям, чтобы избежать возможного сопротивления. Крайне сомневаюсь, что