её принять. Только при правлении людей перемещение из гетто в гетто было сильно затруднено. А за пребывание вне гетто — тюрьма. Или ловец, а там как уж повезет малышу — или все же кинут в гетто, или в виварий при школе ловцов. Поверьте, жить было весело. Только когда Лину исполнилось десять, когда он стал силен и заметен среди своих одногодок и не только, его мать взяли в клан тигров гетто Третьего округа. И из года в год Лин доказывал свое право находиться в клане. Это сейчас — машины, деньги, клубы — мать нашла себе пару среди тигров. Это сейчас он Десятый среди тигров. А начинал с низов. Он горой стоит за мать — помнит, что не бросила, помнит, что выходила несмотря ни на что. Он горой стоит за её детей, своих единоутробных сестер, обеспечивая им в стае высокий статус, пока они еще несовершеннолетние. Но он всегда знает и помнит — он никто. Он всегда должен поддерживать свой авторитет и свое положение. А вы его унижаете. Напоминаете, что он омега — тот, кто получает еду последним, тот, кто последним приходит к водопою, тот, кому не положены женщины и прочее. Он помнит это и без вас — поверьте мне. Не унижайте его, мисс «Я умею это круче тебя». Это все, что я прошу.

— Я никогда не унижала его. Если сейчас и получилось…

Перес зло оборвал её:

— А как же ваше: «Держитесь за моей спиной!», «Продолжайте, воюйте, а я пойду воевать сама!»? Или как там было? А как же открытое забрало во льдах — прямой приказ, который вы проигнорировали на глазах всей его команды? Как же снятые перчатки? Как же выход из доспеха? А ведь Лин просил этого не делать — вся команда слышала ваши ответы, мисс всемогучая всезнайка. А как же его просьба всего лишь задержать волну, а не крушить берега сразу трех округов? Мне дальше вспоминать — сколько раз вы осаживали его, и он подчинялся вам, вспоминая, что рожден омегой? Что, сколько не воюй, сколько не доказывай свой статус — ты рожден омегой, и это все помнят? А некоторые вроде вас еще и напомнят. И поковыряют в ране.

Ник выпрямилась:

— Я не считаю его омегой. Я прежде всего считаю его человеком и профессионалом. И он тоже считает меня профессиональном. Он доверяет мне.

— Прежде всего он гордый мужчина из изгоев. Это нужно помнить всегда. Потому что окружающие по-своему воспринимают оборотня, позволяющего помыкать собой девчонке с бантиком на хвостике. Если вам Лин не нужен — сделайте доброе дело, так ему и скажите. Отойдите в сторону. Не помыкайте им. Не осаживайте его. Прекратите свое: я знаю и делаю это лучше тебя, здорового лба, вынужденного раз за разом смиряться, ты тут сдох, а я пройду! Просто поймите — он чуть другой, он вырос в нищете, он был вынужден доказывать всем свое право на жизнь. Само право на существование — самый сильный хищник на планете, и вот насмешка природы — он никто, пока не выгрызает себе место под солнцем. Пожалуйста, чуть усмирите свой норов — он не собирается с вами воевать, он не собирается вас подчинять или ломать. Просто проявите уважение, которое требуете к себе. Поверьте, я, как человек с большим опытом…

Ник не удержалась от замечания:

— Проблема в том, что вы не человек.

— О, не надо затевать это дурацкий спор — что есть человек.

— Вы вампир.

— А вы всего лишь… людь. Человек — это не руки-ноги-голова-умение есть все подряд и стоять на солнце. Человек — это немного чуть больше, это совесть, мораль, принципы, милосердие. То, что совершенно точно есть у меня. Поверьте, мы все — вампиры, люди, оборотни — неудачные ветви эволюции. Она не успела с нами. Мы слишком быстро поумнели и стали сопротивляться. Люди — самая никчемная ветвь: слабая, короткоживущая, ни силы оборотней, ни скорости вампиров, зато вы самые плодовитые, самые распространенные, самые доверчивые. Вампиры — мы быстрые, мы почти бессмертные, у нас дикая регенерация, но мы сидим на монодиете и лишены защиты от солнечного света. Мы на нем сгораем. Оборотни — сильные, с хорошей регенерацией, но мясоеды и дико подчинены солнечным и лунным циклам. Задержитесь тут до грачевника — интересное зрелище вам будет гарантировано, тут полно ирбисов, которые жестко привязаны к солнечной активности. А теперь представьте на минутку, что на самом деле хотела получить природа? Что задумала эволюция, и что мы проворонили? Плодовитый человек без привязки к циклам природы, без привязки к крови, со скоростью вампиров, с нашей регенерацией и силой оборотней, с их выживаемостью в дикой природе… И чем там еще оборотни одарены? Это будет…

— Идеальный человек. — подтвердила Ник, убирая кинжал прочь. Накал беседы прошел.

— Именно.

— Вы не упоминаете фейри — еще одну ветвь… Человечества.

— О, низшие фейри — тупик эволюции, там от человечества мало что осталось. Чаще всего мы даже не способны с ними скрещиваться. А высшие фейри — лорды и леди до некоторого времени предпочитали вообще избегать любых гибридов. Вы первая — уж поверьте. Пятый век на Земле, и вы первая полукровка за все это время. Первая, кого лорды выкинули сюда для продолжения странных дел эволюции.

Ник вспылила:

— Я человек!

Перес безапелляционно сказал:

— Вы леди Холма. И даже не будь генетической карты, о которой, кстати, знаем только я, Джонс и вы…

Ник возразила:

— А как же медик?

— Он уже не помнит, но он жив. Поверьте на слово. Не будь у вас изъяна… Ваших ушей, хоть я ставил все же на хвост…

— Вы — что? — опешила Ник, вспоминая, сколько времени она валялась в больнице без сознания, и всякие Пересы могли лапать её…

Перес усмехнулся, заметив её отвращение:

— Успокойтесь, вас осматривал врач, я не настолько любопытен. Не будь у вас безумной тяги к танцам, не будь у вас задатков быть честной, как леди, то ваш характер все равно выдает вас с головой. Вы спесивы, самолюбивы и самоуверенны. Хотя кажется, я это уже говорил вам сегодня.

— Я не…

— Вспомните Линдро. Вспомните, сколько раз вы его принижали. Сколько раз вы шли напролом. А ведь он почти сразу понял — кто вы. Бокалу в клубе тогда сильно не поздоровилось, когда он понял, кто вы. И что вы себя выдали.

— И кто же я? — Ник сложила руки на груди в защитном жесте.

— Вы? Вы будущая Ева.