— Лёв… Не начинай пожалуйста…

— Что не начинать?!

— Я потеряла ребёнка! Слышишь?! Я никогда ему этого не прощу! — вытаскиваю из себя самую страшную правду, которую прятала все эти дни где-то в укромном уголке своего мозга.

Господи как же больно… Он убил во мне нашего не родившегося ребенка…

Он! Именно он, это животное!

Ещё перед отъездом из Репосаари, я заподозрила неладное с моим циклом, а потом уже в Москве сделала тест, который оказался положительным… Записалась к врачу, но так и не успела сходить на приём, по моим подсчётам у меня был срок чуть больше двух месяцев…

Ненавижу его! Всем сердцем и каждой частичкой своего тела и души… Ненавижу…

— Мне очень жаль Соня, — виновато опускает свои глаза Лёва, который видимо был в курсе, так как все эти дни мне ставились необходимые капельницы.

— Тогда не лезь ко мне со своими нравоучениями пожалуйста…

— Он знал?

— Не успела сказать…

— Что твою мать произошло в тот день? Я слышал только о взрыве в доме Князева старшего…

Тяжело вздыхаю, прикрывая устало глаза в попытке совладать с эмоциями…

Соберись Алиса… Нужен анализ…

Опустив лишнее с изнасилованием и избиением, восстанавливаю события того дня в голове…

— Меня подставили…

— Что значит подставили? Кому это надо? Ты же была у Князева, как у Бога за пазухой…

— Я не уверена, но кажется брат Вячеслава… Степан…

— Чё?! Ну и нахуя ему это?!

— На этот вопрос я не могу пока ответить, но понимаешь взрыв произошёл не только в доме Князева старшего… В нашем доме весь охранный пункт взлетел на воздух, ни один человек не выжил… Там было семь ребят…

— Кто мог знать о вашем доме? Вы толком не успели там пожить, сколько? Недели две?

— В том то и дело, что никто не мог знать, охрана всегда была в посёлке на территории, дом отстраивался через людей Ветрова…

— Так может быть его рук дело?

— Нет, в этом я уверена… Тут другое… Только близкий мог знать, типа брата… Они словно знали мои шаги… Точнее направляли меня… Оставили для отхода после взрыва только одну исправную машину, на которой меня и перехватили при выезде из нашего посёлка… Вскрыли машину при мне, а там документы, бабки какие-то побрякушки из сейфа Вячеслава…

— И чё, он тебя за бабки и побрякушки так отделал? — кипит Лёва.

— Они считают, что я подложила взрывчатку… Его отец погиб, ребята погибли… Они меня даже не слушали Лёв, когда перехватили с этим дерьмом в машине… — тихо реву, вспоминая мои жалкие попытки достучаться до Ветрова.

Как Лёве объяснить, что много лет назад, я по дурости залезла к нему на хату и испугавшись группового изнасилования — всадила в Князева нож и сбежала?

Инстинкт самосохранения…

Пострадал не только он, но и его отец, который с сердечным приступом слёг вслед за ним… Их спасло тогда только чудо, я даже вспоминать это время боялась…

А когда мы встретились вновь, молитвами Владимира Ивановича, который подло сдал меня ему с потрохами, он пошёл на поводу у своей похоти или что им двигало я не знаю! Видит Бог, теперь уже после всего — не знаю…

Но он подпустил меня к себе, похоронив казалось бы прошлое раз и навсегда…

А теперь, когда кто-то подорвал машину его отца, он ни секунды не сомневался, что предательница — я…

Я сама своими глазами видела запись с камер наблюдения, где открываю багажник и вкладываю небольшую дорожную сумку в машину его отца…

Видела сама! Лично! Вместе с Ветровым, который пытался всю дорогу от нашего посёлка до дома отца Князева — выудить из меня заказчиков, тыкая мне этим видео…

Но никаких заказчиков не было… В тот день, когда мы с Вероничкой только прилетели обратно в Москву, Вячеслав решил познакомить нас всех за семейным ужином…

Позже мы все отдыхали в саду на террасе…

Да! Я действительно положила эту сумку в машину, но камера не засняла того, как мне эту сумку передал Степан с просьбой сделать это…

Мои аргументы после поимки со всем этим дерьмом в машине — никто уже не слушал…

А дальше… Дальше крах…

Поток нескончаемых мыслей обрывает неожиданный звук входящего сообщения на телефон Лёвы, который пробежавшись по нему глазами бледнеет ещё больше, чем есть…

— Князев слил на тебя всю информацию, — говорит ошарашенно, подняв на меня свой растерянный взгляд.

— Что? — холодеет у меня все внутри.

— Соня, у нас пару часов, дальше снимаемся, буду ставить тебе капельницы по пути, надо сваливать… Теперь ты для всех — цель номер один…