ритм–энд–блюз–групп, как Orioles, Ravens, Larks. Когда репетиция была закончена, Сэм не был уверен, что найдена интересная интерпретация, которую стоило бы выпускать, но он никогда не высказывал своих сомнений, боясь разрушить свежесть и безудержный энтузиазм исполнителей. «Репетиции продолжались бесконечно, — вспоминает Марион Кейскер, — каждая запись давалась потом и кровью. Сэм проявлял невероятное терпение, тем более что это не являлось его характерной чертой».

В любом случае проблема была не столько в недостатке времени, сколько в отсутствии уверенности в себе и четкого руководства. Однажды им, по–видимому случайно, удалось поймать удачу, но никто из участников группы не имел ясного представления о том, как это сделать снова, а Сэм не желал навязывать им свою волю. «У меня, как у Господа Бога во время дней творения, в сознании была картина того, что я хотел бы услышать. Конечно, я не представлял себе каждую ноту, но я знал, в чем была суть наших поисков. В то же время я понимал, что самое худшее, что я мог сделать, это проявить нетерпение, попробовав надавить на них. Иногда можно просто предложить заменить один аккорд и погубить всю песню. Зачастую чрезмерная опека пугает неуверенных в себе людей. Я имею в виду, что никогда нельзя говорить: «Эй, парень, не трусь!» Я никогда не призывал не бояться микрофона. Не стоит привлекать внимание человека к тому, что его уже страшит. Я никогда не говорил им прямо об опасностях, потому что я сам не считаю, что легко выйти и выступать перед большим количеством людей. Я просто всегда старался передать им свое ощущение уверенности и надежности».

В течение последующих нескольких недель они несколько раз пытались отработать песню «Satisfied», популярный с 1951 года спиричуэле Марты Карсон, и «Tomorrow Night», блюзовую балладу Лонни Джонсона, которую Элвис так часто напевал Дикси. Они множество раз ошибались в процессе записи и каждый раз стирали уже записанное, так как пленка стоила очень дорого. В какой–то момент они осознали, что результата их трудов как не было, так и нет. Медленные песни, говорил Сэм, «выжмут из вас все соки», но при этом он всегда давал творческим порывам Элвиса реализоваться. Помимо этого, по свидетельству Марион, Сэм изо всех сил старался не допускать отступлений хоть на йоту от тех правил и норм, которые они для себя установили. Он хотел быть уверен, что сделал все возможное для того, чтобы каждая пластинка была настолько хороша, насколько возможно. Вот точка зрения самого Сэма: «Я хотел простоты, чтобы, глядя на воплощение того, что мы мысленно слышали, можно было воскликнуть: «Боже, это то, что надо!» Мне хотелось, чтобы наша музыка брала за живое, была острой, пронзительной. Она должна была пронимать, жалить. На каждой из наших съемок я чувствовал себя так, как будто снимаю захватывающий фильм, вроде «Унесенных ветром».

Наконец с 10 сентября Элвис с группой попал в верхние строки хит–парада — и опять показалось, что на этот успех они «наткнулись» случайно. Однако Сэм уверял, что ждал этого. Они исполнили блюз «Just Because», который братья Шелтон впервые записали еще в 1933 году под другим названием — «Lone Star Cowboys».

Классным юмором и взрывной веселостью новая версия песни в исполнении трио музыкантов обязана как уверенному использованию солистом техники исполнения музыки госпелс (здесь мы впервые слышим характерный для Пресли скачок на регистр ниже), так и комично постукивающим басам Билла Блэка, а также заводяще–ритмичной партии гитары Скотти. «Это была вещь, держащаяся на ритме, — вспоминал Скотти. — Так как нас было всего трое, нам приходилось просчитывать каждую ноту». И, несмотря на то что Сэм так и не выпустил эту версию в записи (равно как и последующие версии песни), плаксивая версия песни Джима Уэйкли 1941 года «I'll Never Let You Go» (Little Darlin') с растянутым, дважды повторяющимся окончанием характеризует тот игривый и авантюрный настрой, который поощрялся Сэмом. Он искал новых подходов, чтобы открыть миру свежий, открытый взгляд на вещи.

С песней «I Don't Care If the Sun Don't Shine» произошли еще более неправдоподобные метаморфозы. Эта песня была написана для диснеевского мультфильма «Золушка» Мэком Дэвидом, братом знаменитого поп–композитора Хэла Дэвида (Мэк, ко всему прочему, написал еще такие известные песни, как «Bippidi Bobbidi Воо» и «La Vie in Rose»). Песня Мэка Дэвида не сделала мультфильм аншлаговым, но в 1950 году ее популяризировали Патти Пайдж и Дин Мартин, а также Пол Уэстон и His Dixie Eight. Ритмические интерпретации, предложенные всеми этими исполнителями, были очень разными. Элвис решил основывать свою версию на варианте Мартина. При всей той энергии, которую Элвис, Скотти и Билл привнесли в исполнение песни, при всем высоком накале вокала Элвиса в ней все же явно проступают черты ленивой вальяжности, свойственной Дину Мартину. «Вот что он услышал у Дина», — говорил Сэм, который хорошо знал о влиянии Мартина, — в его душе было немного озорства, и поэтому ему нравилось, как поет Мартин».

Во время работы над классической ритм–энд–блюзовой вещью Уиннони Харриса «Good Rockin' Tonight» все наконец встало на свои места. К этому времени ребята уже вымотались, и никто не был уверен, получилось ли что–нибудь стоящее. Однако Скотти говорил: «У Сэма есть сверхъестественная способность вытащить из тебя то, что он хочет. Если ты правильно схватил направление движения, он заставит тебя надорваться, он тебя настолько выведет из себя, что ты захочешь прикончить его. Но он тебя не выпустит, пока не выжмет того ценного, о чем ты, может быть, сам не подозреваешь». Сэм настаивал, чтобы они играли ритм, и ничего, кроме ритма, или заставлял их менять тональность тогда, когда они только привыкли к той, в которой только что играли; или он заставлял играть вдруг в таком медленном темпе, что все были готовы взвыть. «Иногда, чтобы выйти из тупиковой ситуации, я их призывал играть в том темпе, который определенно должен был им не понравиться, и когда они наконец возвращались к изначальному темпу, то чувствовали радость и облегчение, как после долгожданного возвращения домой».

Марион Кейскер представляла себе эту работу как головоломку, ключ к которой был только у Сэма. «Как сейчас, помню случаи, когда все безумно устали, и вдруг происходил какой–нибудь пустяк, который совершенно снимал напряжение, — бывало, Элвис просто катался по полу, а Билл Блэк смеялся, дурачился и махал руками, придерживая свой старый контрабас. Это было здорово!.. Все очень напряженно работали, но параллельно пытались и расслабляться на полную катушку. Иногда, если Элвису удавалось сделать