– Есть что-то ещё, ведь так? – хлестнула она быстрым вопросом. – Что ты чувствуешь? Что ты знаешь?

Она ни разу не отвела взгляда от мягкого свечения амулета, теперь видимого под рубашкой.

Келмара передёрнуло от собственных мыслей; злость вскипела в нём, а губы скривились в тихой ярости, когда он ответил:

– Думаю, он забрал мою душу.

– Это возможно, но душу не так просто забрать. Особенно шипастому дракону, кто больше известен за так подходящие ему прозвища, нежели за владение изощрённой магией душ, – графу показалось, что тон её смягчился, и это вызвало у него подозрения, что женщина что-то скрывает. – Хотела бы я, чтобы моя сестра была жива – она как раз и была волшебницей душ, и больше знала в некромантии, чем я.

Затем она бросила на племянника косой взгляд.

– Ты снова будешь на него охотиться сегодня ночью?

Но решительный вид мужчины ответил на её вопрос даже до того, как она его задала.

Медленно, скрипя суставами, старуха поднялась с кресла. Дошаркала до старинного шкафчика, забитого бутылочками и мешочками, источниками смутного запаха, стоявшего в комнате. Вытащила оттуда пять шнурков, в которые были вплетены стебли чёрной травы без запаха. Вернувшись к креслу, она осторожно передала их племяннику.

– Обвяжи эти обереги вокруг рукоятей пяти мечей, крестовым узлом. Когда дракон вступит в битву, развяжи их и высвободи магию – она защитит тебя и твоих людей и причинит много вреда зверю.

Келмар недоверчиво осмотрел бечёвки, вспоминая лица мёртвых ассасинов, повстречавшихся с вирмом.

– И следи за этой безделушкой на шее, – добавила женщина. – Не знаю, где ты её раздобыл, но похоже она хочет свести тебя и Мрака вместе. Она найдёт дракона для тебя, хотя ты, возможно, хотел бы обратного.

Граф встал и кивнул своей тётушке, всё ещё считая, что она что-то недоговаривает – но решил, что у неё есть на то свои причины. Не говоря ни слова, он развернулся и вышел из неуютного каменного жилища во тьму раннего вечера. Забавно, но засов за ним быстро вернулся на место.

Во тьме заброшенной лавки в Торговом округе, Мрак притаился, приняв стесняющую личину бедняка и оглядывая улицу из разбитого окна. Видения снова пришли, когда он здесь проснулся.

Он видел старую бабку в маленькой каменной халупе; она составляла свои маленькие человеческие колдунства из своих маленьких человеческих слов. Он почувствовал, как разум графа потянулся к нему, используя силу загадочного амулета. Боль от этих поисков была ошеломляющей, однако Мраку нравилось её ощущать. Кровь горела, а сама душа корчилась в агонии, пока он становился сильнее, могущественнее. Смертоноснее.

Запах страха снаружи и стук бьющихся сердец дал дракону понять, что граф нашёл его. И послал своих людей подготовить ловушку. Четверо убийц пытались укрыться в тенях окружающих зданий. Очевидно, Келмар так и не раскрыл им истинную природу Мрака. Тонкие, пепельно-серые губы растянулись в улыбке, открывая невозможное число острых зубов.

«Замечательно, – подумал он, – сейчас я им покажу засаду».

 После чего встал и пошёл к двери хромой походкой, которую он отточил, будучи в теле нищего. Медленно добравшись до центра улицы, вирм остановился в свете Селуны, ожидая атаки охотников. Не почуяв присутствия графа, он тихо обругал Келмара за трусость.

Быстрые щелчки арбалетов повеселили Мрака; он ощутил толчки от болтов, ударивших в грудь и плечи. Яд на снарядах пах сильно и едко, но был бесполезен против него. Дракон стряхнул дротики – они лишь слегка оцарапали его прочную кожу.

Дразня ассасинов, он использовал свою способность подражать звукам и запел песенку, которую пела маленькая девчушка, на которую он охотился пять ночей назад. Детский голос плыл над тёмными улицами; бодрая и жизнерадостная мелодия охлаждала летний ночной воздух. Наёмники непроизвольно содрогнулись и крепче взялись за рукояти мечей, готовясь развязать верёвочки, выданные им графом.

Как только они коснулись магических оберегов, песня Мрака прервалась, а его игривое настроение улетучилось перед лицом этих чар. На его место пришла ярость; дракон выпрямился и сосредоточился – он не уступит высокомерию насекомых, ищущих смерти.

Они тихо набросились с четырёх сторон, окружая вирма. Быстрее, чем мог уследить глаз, Мрак ринулся навстречу ассасину слева, более не сохраняя человеческий облик. Границы тела размылись, когда оковы колдовства ослабли – хвост хлыстом вырвался из-под разорванной одежды, которая превратилась в крылья.

Дракон сменил опору, опустившись на все четыре конечности и повернув длинную шею к трём оставшимся ассасинам – четвертый оказался разрезан напополам несущим смерть хвостом. Мрак видел сияние магии на клинках, однако внезапный ужас замедлил их движения, когда дракон явил себя полностью.

Теперь он стал воплощением ночного кошмара; каждая чешуйка его двенадцатиметрового тела, казалось, служила только двум целям – резать и кромсать, а усыпанную клыками пасть окаймляла корона колючек и острых костяных наростов. Короткие крылья не годились для дальних полётов, но отлично справлялись с быстрыми ударами и прыжками. Приближаясь к нападающим, вирм подобрался, словно большая охотящаяся кошка, а его глаза засветились от ярости при виде их храбрости.

Человек слева, чья вера в магический клинок придала ему стойкости, бросился на врага. Но хвостовые клинки Мрака выбили меч из правой руки ассасина и аккуратно отсекли пальцы до самых костяшек. Несчастный едва только начал осознавать случившееся, как второй хлёсткий удар выпустил ему кишки.

Пока Мрак ненадолго отвлёкся, охотник справа неслышно проскользнул вплотную к ящеру, взмахнув зачарованным оружием и нанеся глубокий порез на правом плече, около сочленения с крылом. Мрак взревел от боли, вызванной магией, и рефлекторно полоснул обидчика; погрузившись глубоко в незащищённую доспехами грудь ассасина, его когти отправили того в полёт, превратив в кровавое пятно на ближайшей стене.

Все чувства оставили Мрака, когда боль в плече стала тупой и пульсирующей. Он вновь взревел, высвобождая драконовый ужас, до сих пор сдерживаемый внутри. Ощущение безысходности накатывало на последнего ассасина волнами, в такт биению мощного драконьего сердца, сокрушая волю человека.

Убийца повернулся бежать, бросив меч. В этот момент Мрак бросился, болезненно взмахнув крыльями, и приземлился на спину беглеца. Его тяжесть легко выдавила жизнь из обречённого бедолаги, но охваченный жаждой крови дракон все равно растерзал тело на кусочки, ломая кости и разрывая нежную плоть своими крепкими когтями.

 Затем остановился, услышав приближающийся шум за спиной – звук шагов человека, уверенно идущего в сторону жуткой сцены. «Наконец-то, – подумал Мрак, – сам граф пожаловал лично принять мою