Я в отчаянии так прикусила губу, что почувствовала вкус крови. Стелла приближалась к Леопольду, адепты расступались перед ней точно волны моря перед выступающим из его пучин левиафаном. "Магистр продержится не более десяти минут, – поняла я. – Она загонит его в угол без особых усилий".

– Госпожа мажордом, – Леопольд, хоть и заметно струхнул, но, все же, не сдался сразу. – Как вы узнали, что...

– Мне стоит поблагодарить этого любезного адепта, – Стелла указала на того самого ученика, что старался незаметно почесать спину. – Он мне все рассказал.

– Я подумал, что опоздавшие на лекцию огорчатся, если не смогут нас найти, – отозвался этот гнусный подхалим, забывший даже о свербеже, который его должен был изрядно донимать. – Поэтому я вернулся, чтобы прикрепить к двери записку с указанием, где нас искать. Мое имя Юргис Олув, к вашим услугам, госпожа мажо...

– Я ожидаю ответа на свой вопрос, господин лектор, – Стелла небрежно отмахнулась от юноши, и тот попятился и спрятался в толпе, где мог продолжить чесать спину безо всяких помех. – Что за необычное занятие вы сегодня проводили?

"Тяните время, изворачивайтесь что есть силы!" – беззвучно прокричала я магистру, надеясь, что он истолкует мои гримасы верно, и шагнула назад, скрываясь между музейными экспонатами. "Что делать? Что делать?" – в голове у меня шумело, я словно в лихорадке озиралась, пытаясь сообразить, как выбраться из ловушки, куда мы угодили по вине слишком старательного адепта Юргиса. Прежде всего нужно было отвлечь Стеллу от Леопольда, чтобы она не успела заподозрить дурное из-за его недомолвок и путаницы, которая неизбежно возникла бы, задай она магистру пару– тройку вопросов. Сейчас ее волновало лишь то, что лектор воспользовался странным заклятием в стенах Академии. Это не являлось таким уж страшным преступлением и не будь Леопольд самозванцем – подобное обернулось для него простым выговором или штрафом. Но стоило бы госпоже мажордому понять, что с новым аспирантом дело нечисто – ниточка бы потянулась очень быстро, и к ее концу оказалась бы привязанной я. Итак, беседу эту нужно было прервать как можно быстрее, да еще таким образом, чтобы у Стеллы ван Хагевен появились куда более насущные заботы.

Я оглянулась, прикидывая, что за происшествие, способное переключить на себя внимание мажордома, можно учинить в кратчайшие сроки. Спустя несколько секунд мой взгляд остановился на чучеле гигантского нетопыря, подвешенного к потолку. Я знала, что оно было не столь уж тяжелым, чтобы своим падением причинить кому-то серьезный вред. Но у него имелись огромные распростертые крылья, а сам нетопырь был покрыт легчайшей черной чешуей, легко осыпающейся от малейшего касания – оттого его и поместили так далеко от пакостных рук адептов.

Подвешен нетопырь был при помощи системы блоков, благодаря которым его можно было время от времени спускать, чтобы почистить от пыли и паутины. Я хорошо помнила, где были закреплены основные веревки – всего лишь два узла, ведь в музее даже в самые лучшие времена имелось всего лишь две пары рабочих рук.

– Что вы собираетесь делать? – Мелихаро, взъерошенный и взволнованный, следил за тем, как я нашептываю слова заклинания на клинок своего старого охотничьего ножа. Мне следовало сделать все так, чтобы это не походило на умышленную порчу имущества. Формула должна была придать надрезу на веревке видимость того, что она истерлась от времени. Узлы были хорошо спрятаны, чтобы адепты до них не добрались, и вряд ли кто-то заподозрил бы в произошедшем случайных проказников. Несчастный случай, возмутительный случай, за который накажут, конечно же, смотрителя музея...

Я скрипнула зубами, отмахнулась от демона и в несколько прыжков добралась до каморки, где обитал смотритель – точно так же, как это было в те времена, когда я помогала старому Фитцпарку. Смотритель, конечно же, сейчас находился рядом с разгневанной Стеллой и каморка была пуста. Я достала кошелек, подаренный мне Искеном, и подпихнула его под тюфяк, на котором спал слуга. Себе я оставила три серебряных монеты. "Легко пришло – легко ушло" – подумала я о богатстве, с которым расставалась, и покинула хибарку. Все это заняло не более минуты, и спустя еще пару мгновений я уже рассекала заговоренным ножом веревки: первую – не до конца, вторую полоснула сильно, чтобы чучело порядочно встряхнуло.

Нетопырь дрогнул, блоки скрипнули и остатки веревки, на которых он держался долю секунды, лопнули. Кто-то, успев заметить опасность, вскрикнул, но разбежаться, конечно, ученикам не удалось. Огромное чучело с треском и грохотом рухнуло на головы адептам. Взметнулось вверх облако пыли и черной чешуи. Стеллу накрыло кожистым крылом, где-то под ним оказался и магистр Леопольд. Адепты и адептки верещали, разбегаясь по углам в испуге. Кто-то выбирался из-под чучела, отплевываясь от чешуек, кто-то, придя в себя. уже хихикал, ведь для глаз отпетых хулиганов, которыми, вне всякого сомнения, являлись адепты третьего года обучения, зрелище выглядело презабавным.

Я увидела, как Мелихаро, ринувшийся к месту падения чучела, помогает подняться порядком измятой Стелле, которая выползла из-под нетопыриного крыла весьма неприглядным образом. За нею на четвереньках следовал магистр Леопольд, немало удивленный таким завершением беседы, но явно воспрявший духом.

Следовало отдать должное самообладанию госпожи мажордома. Несмотря на то, что ее только что сшибло с ног, а сейчас все ее платье и волосы облепила нетопыриная чешуя, она гордо стояла, опираясь на руку Мелихаро, и в голосе ее не слышалось никакой растерянности:

– Господин лектор, – приказала она громко. – Уводите отсюда адептов немедленно! Этот происшествие полностью в моем ведении и я несу за него ответственность! Где смотритель?

Этот приказ Леопольду не пришлось повторять дважды, он в весьма энергичных выражениях обратился к ученикам, многие из которых уже с восторгом ощупывали чучело нетопыря в поисках легко отламывающихся частей, и вскоре все мы очутились в коридоре. Последним шел ошалевший от восторга демон, который успел облобызать руку Стелле и удостоиться ее благосклонного взгляда.

В это же время гулко пробили главные часы Академии, украшавшие одну из ее многочисленных башен, и магистр с облегчением объявил, что занятие окончено.

– Посмотрите-ка на этих непутевых оболтусов, – шепнул мне Мелихаро. – Готов ручаться, они изнывают от желания спросить, будет ли магистр еще когда-нибудь читать для них лекции! Кабы они не опасались того, что стоит магистру открыть рот, как на головы им свалится тролль Дагабр и стая трехголовых гномьих псов, то непременно вытребовали бы с него обещание еще раз