Вообще, сам факт, что боги дроу так вот по–простому приходят, разговаривают, выдают задания какие–то… он, даже на фоне полной анреальности происходящего, был еще более анреальным.

— То, что вы выбрали для всей семьи богиню–покровительницу Киарансали, не означает, что Ллос уступит ей Чхара, — выдал очередную реплику Бхинатар.

— И что вы тогда предлагаете? Может, убить его сразу будет проще? — не выдержала я. — Зачем он нам сдался? — и посмотрела на Рикиши, ожидая пояснений от него.

Жених нахмурился, я бы даже сказала, что напрягся. Такое ощущение, что он тоже по какой–то причине не хочет, чтобы Чхара убили.

Рикиши посмотрел на мирно сопящего на полу парня, которого так пока никто и не потрудился разбудить. Потом на меня, затем на Бхинатара. Тот молчал, выражая несогласие только выражением лица. Рики, судя по всему, обдумывал, насколько информацией, предназначенной для меня, следует делиться в присутствии моего мужа.

Очень вовремя появились трое слуг с большим столиком на колесах и принялись энергично сервировать стол в соседней комнате. Привезенное ими так вкусно пахло, что я сползла с кровати и встала в дверях спальни, чтобы полюбоваться на процесс. Желудок скрутило от голодных спазмов, мешая происходящим в голове размышлениям. Закрыв глаза и вдыхая аромат жареного мяса, я обдумывала, могу ли я делиться с Бхинатаром хоть какой–то информацией или пока продолжать доверять только Рикиши, раз уж начала. И о том, что нетопырский засранец знал, что на мой призыв могут откликнуться другие боги… Наконец, я приняла решение и позволила уже давно пытавшемуся пробиться в мою голову Рики облегченно выдохнуть и высказаться:

— Конечно, Чхар полукровка и магической составляющей в нем почти нет, но для любой семьи в Яхолии сын гораздо важнее, чем дочь. Тем более, как это ни смешно звучит, леди Сонола любила его отца, — я не сдержала удивления от услышанного, оно отразилось у меня на лице, и Бхинатар, внимательно следящей за моей мимикой, насторожился. — Просто у леди Сонолы больше не будет детей, а леди Марими с самого начала была не способна к продлению рода. Если и леди Алиса окажется пустоцветом, древо семьи Тарнизо завянет.

Смутно уважительная причина, объясняющая, почему Сонола готова бороться даже за сына–полукровку, но я очень сомневаюсь в искренности ее переживаний.

— К тому же, как только умрет отец леди Марими, последний и на текущий момент единственный мужчина в семье Тарнизо, все древо будет взято под опеку более старшим. Или полностью поглощено, если у семьи не останется надежды на возрождение.

Ага, так более понятно, — конец вольной жизни, все богатство перетечет в другую казну… Возможно, конфликт с мужчинами старшего древа. Естественно, сыночек, воспитанный в матриархате и ничего не соображающий в здешних реалиях, — просто мечта для Сонолы и ее кузины.

— Леди Марими очень ругалась, узнав, что леди Сонола покинула Ноакиндомскую империю, оставив там сына. Именно поэтому меня подарили ей, чтобы я сумел выяснить, что же на самом деле произошло.

Вот так походя развенчана очередная правдоподобная ложь, выдаваемая мне. «Сестре было так грустно после смерти мужа…» Ха!

— И как? — заинтересованно уточнила я, а мой интерес снова отразился на лице.

Бхинатар, сначала демонстративно проверивший все блюда на наличие яда и только потом приступивший к поглощению пищи, оторвался от супа, чтобы пристально посмотреть на меня. Я улыбнулась, ловя себя на желании помахать ему рукой.

— Официально там был вырезан весь Дом с последующей сменой власти. Леди Сонолу какое–то время везде приглашали, считая героиней, пожертвовавшей личной жизнью ради благополучия Яхолии. Считалось, что правящий Дом задумывал восстание, поэтому благородной леди пришлось воспользоваться древней враждой и помочь другому Дому уничтожить всю правящую аристократию. А затем она срочно покинула Ноакиндомскую империю, чтобы доложить о свершившемся перевороте своему королю лично, и настолько торопилась, что кое–что позабыла с собой захватить. На самом деле, леди Соноле пришлось убегать настолько быстро, что ей было слегка не до сына. Правда, она тут же вспомнила о нем, едва оказалась на родине. И даже искренне переживала за него, иногда, — даже в мыслях я почувствовала и как будто увидела ехидно–скептическую полуулыбку Рикиши. — Но я совершенно не понимаю, почему дроу вырастили Чхара, и зачем им так нужна леди Алиса, — я глубокомысленно покивала и снова улыбнулась Бхинатару. — И тем более не понимаю, зачем она им понадобилась так срочно.

Мысленный разговор — довольно удобная вещь, оказывается, хотя и сильно изматывающая. Приходится постоянно контролировать сознание и не давать пробиваться наружу лишним, не участвующим в беседе мыслям и эмоциям.

— Леди, хотите, я расскажу вам одну древнюю сказку моей родины? — я даже не сразу поняла, что Рикиши произнес это вслух.

— Конечно, хочу, только… — я озабоченно кивнула в сторону спальни. — Наверное, имеет смысл сначала разбудить Чхара и покормить его?

Бхинатар внимательно посмотрел на меня, как будто ожидая чего–то.

— Леди, вы сами отвергли покровительство Ваэрона, значит, ни о каком равноправии между женщинами и мужчинами даже речи быть не может. Ваш муж ждет четкого приказа.

— Он еще не мой муж, — открестилась я инстинктивно, хорошо хоть мысленно. А вслух поинтересовалась у Бхинатара: — Ты сможешь его разбудить?

— Да, мать Мируан.

Меня внутренне передернуло. Точно, мы же так и не договорились насчет титулов.

— Слушай, а как еще у вас можно уважительно обращаться к женщине?

У мужчины на лице ненадолго появилось очень задумчивое выражение, и он родил альтернативный вариант:

— Госпожа.

Рикиши как–то странно хмыкнул. Я сначала не поняла, почему, а потом вспомнила — он же так часто к Соноле обращался. Не "леди", а "госпожа".

— По моему "леди" звучит гораздо более возбуждающе, вы не находите? — как почувствовал, что про него думаю. Еще и ухмыляется, засранец… А ведь даже по ушам за соблазнение не надаешь, ведь последнюю фразу он произнес хоть и с томным придыханием, но мысленно.

Мы перешли обратно в спальню, где Бхинатар проделал несколько быстрых движений руками над лицом Чхара. И тут же отшатнулся, потому что мой брат резко подскочил, огляделся, увидел нас и снова уселся на пол.

— Иди есть, — махнула я рукой в сторону столовой.

Чхар упрямо поджал губы и посмотрел на меня из–под насупленных белых бровей. Замечательно… И как правильнее поступить? Оставить голодать, нарушая мой собственный приказ?

Сказать моим мужчинам, чтобы озаботились и накормили упрямца? Забавно, но педагогически