Я промолчала в ответ. Нужные слова не сразу нашлись, да и говорить что-то было трудно. По-моему, только этот психопат-альфа обладал способностью разрушить мою жизнь и веру в людей. Только он и никто больше другой мог ударить настолько внезапно, больно и глубоко, доставая до самой души.

Я не хотела его прощать из-за того, что он натворил со мной и стаей, но, тем не менее, мы были истинными. Это не то, что можно было отбросить просто так в сторону, как и для меня, так и для него, как мне казалось, поэтому я попыталась, хотя бы, смириться для начала с таким раскладом дел.

Но Помпей снова сделал невозможное.

— Откуда такая ненависть по отношению ко мне? — голос едва не сорвался на шепот, но мне было уже плевать. — Я так понимаю, что это не из-за того, что когда-то я решила уйти от тебя к Вавилону. На это ты закрыл глаза и даже предлагал мне отношения. Что случилось на этот раз?

— Я сожалею о том, что дал шанс нашей связи. Лучше сдохнуть, чем быть с такой грязной, лживой шлюхой, как ты. Годной лишь на то, чтобы дать ей в рот и выбросить.

— Я не шлюха. Ты единственный, кто прикасался ко мне и, поверь, уже сейчас я тоже сожалею об этом.

— Как же Вавилон? Хорошо тебе было с ним? — Помпей приподнял один уголок губ, но даже в этом исходила его ярость. И смотрел он на меня, словно на пустое место. Так, будто меня больше нет.

— Между ним и мной ничего не было, — я качнула головой, после чего твердо сказала: — И я отсюда никуда не уеду. Тут моя стая. И тут мой дом.

— Я сжег твой дом.

— Что ты сделал? — я широко раскрыла глаза. — Повтори.

Помпей с безразличием окинул меня взглядом, после чего отбросил окурок. Прямо мне под ноги.

— Когда горел твой дом, я сожалел только об одном — о том, что тебя нет в нем.

Он подошел немного ближе, но все так же держал расстояние между нами.

— Сейчас ты пойдешь нахрен из этого города и больше никогда не появишься тут, ведь, если я еще хоть раз тебя увижу, ты пожалеешь о том, что все еще дышишь и живешь.

— Желаешь моей смерти? — я улыбнулась. Нервно. Зло, ядовито и отчаянно. Внутри бурлило слишком много всего и мне казалось, что в этот момент я окуналась в свой личный апокалипсис, в котором меня разорвет на части и больше никогда не соединит в одно целое.

Помпей на мой вопрос не ответил. Посмотрев куда-то в сторону, он кивнул и через несколько секунд рядом со мной опять появились те парни. Одно мгновение и мне в рот вновь затолкали кляп и, несмотря на мои попытки вырваться, завязали глаза.

Я отчаянно замычала и яростно потянула руки, пытаясь разорвать слишком прочные веревки, но замерла в тот момент, когда ладонь Помпея оказалась на моей шее.

В том, что это был он, я не сомневалась. Его прикосновения ни с чем не перепутать. Как и запах, который тут же пробрался в легкие и слишком сильно опалил. Уже теперь превратил в пепел.

— Неужели ты считаешь, что я поверю в то, что ваша метка исчезла сама по себе? — его ладонь немного сильнее сжала мою шею. Уже теперь не давая возможности дышать.

Я пыталась ответить, но издала лишь мычание, на которое Помпей не обратил внимание.

— И, да, Нуб. Я хочу твоей смерти, поэтому сейчас твой последний шанс. Больше не попадайся мне на глаза. Потеряйся.

Помпей убрал руку от моей шеи и я ощутила, как он что-то вложил мне в руку. Какие-то блистеры. Таблетки.

— Они были у человека из твоей стаи. Допрос окончен. Все освобождены.

Это последнее, что Помпей сказал мне. Ведь после этого те парни опять зашвырнули меня в машину, которая через несколько минут тронулась с места.

В тех блистерах, которые мне отдал Помпей я на ощупь узнала свои подавители. Они являлись моим сокровищем и, по сути, наверное, мне следовало радоваться тому, что они вновь оказались у меня. Вот только в этот момент в груди все взрывало и бурлило. Окуналось в кипяток и безжалостно погибало.

Один чертов разговор с Помпеем, а мне уже казалось, что он и без дальнейшей, уже невозможной встречи, меня убил.

Разрушил все, что у меня было и так искусно сжег все мосты, которые были между нами.

Так, что если мы хоть когда-нибудь еще встретимся вновь, точно будем врагами.

Вот только, встреча больше невозможна. Помпей и это обрубил.

Машина ехала долго. Не вечность, но, по меньшей мере, час, после которого меня выволокли на улицу и усадили в другую машину.

Судя по всему, это и был момент вывоза меня из города, после которого меня вновь очень долго куда-то везли. За это время тело заныло и начало болеть, но куда важнее было внутреннее состояние, ведь из бурления оно перешло в пустоту.

Когда машина наконец-то остановилась, меня просто вытащили на улицу, сняли веревки, убрали кляп и повязку с глаз. После чего эти мужчины молча сели в машину и куда-то уехали.

Я же, первым делом, достала две таблетки и проглотила подавители. После этого села на тротуар и оглянулась.

Это явно был край какого-то города. Пустой и безлюдный.

Я не знала, где оказалась. У меня не было ни нормальной одежды, ни денег. Я имела лишь подавители и пустоту в груди, которую прожигала ненависть к Помпею.

Этой ночью, неожиданно для меня, вся моя жизнь оборвалась. Чертов Помпей обрубил мне возможность возврата к месту, которое я считала домом и, наверное, мы с ним больше никогда не увидимся, а если и будем встреча, и я, и он, уже будем другими.