отыскивать хотя бы предлоги к тому, чтоб написанное относить к будущему времени; но что в состоянии будут они сказать на это или, вообще, какое осмелятся сделать возражение? Здесь указан Помазанник (Христос), предвозвещено, что помазуемый – не просто человек, но Святый святых, что до пришествия Его будет стоять Иерусалим, и, наконец, не станет Пророка и видения во Израиле. Помазаны были в древности Давид, Соломон и Езекия, но стояли еще Иерусалим и все место, пророчествовали еще и пророки: Гад, Асаф, Нафан, а после них – Исаия, Осия, Амос и другие. Притом сами помазанные назывались святыми людьми, а не святыми святых. Если станут указывать на пленение и скажут, что Иерусалима тогда не было, то скажут ли то же и о Пророках? Когда в древности народ израильский переселился в Вавилон, были там Даниил и Иеремия, пророчествовали также Иезекииль, Аггей и Захария.

40. Следовательно, иудеи слагают чистые басни, когда исполнение пророчества с настоящего времени переносят на времена будущие. Когда во Израиле не стало Пророка и видения? Не с того ли времени, как пришел Христос – Святый святых? Вот знамение и важный признак явления Божия Слова: Иерусалим уже не существует, ни один Пророк не восстает и нет уже у них откровения видений. Этому и быть надлежало. Когда пришло уже знаменуемое, какая еще нужда в знаменующем? Когда наступила действительность, какая нужда в тени? Для сего-то и пророчествовали, пока не пришла источная Правда, пока не пришел Искупающий грехи всех. Для сего-то и Иерусалим стоял столько времени, чтобы поучались там прообразованиям истины. Поелику же явился Святый святых, то справедливость требовала, чтоб запечатаны были видение и пророчество и прекратилось царство Иерусалимское. Дотоле помазываемы были у них цари, пока не помазан Святый святых. И Иаков пророчествует, что до Него будет стоять Иудейское царство, говоря: не оскудеет князь от Иуды, и вождь от чресл его, дондеже приидут Отложенная ему: и Той чаяние языков (Быт. 49, 10). Почему и Сам Спаситель взывает, говоря: закон и пророцы до Иоанна прорекоша (Мф. 11, 13). Итак, если у иудеев доныне есть царь, или пророк, или видение, то справедливо отрекаются они от пришедшего Христа. Если же нет ни царя, ни видения, но запечатано уже всякое пророчество и город и храм пленены, то для чего столько нечествуют и грешат, что, хотя видят совершившееся, но отрицаются от совершившего это Христа? Почему, видя, что язычники оставляют идолов и ради Христа возлагают упование на Бога Израилева, они отрицаются от Христа, Который по плоти произошел от Иессеева корня и уже царствует? Если бы язычники стали служить иному богу, а не исповедовали Бога Авраамова, Исаакова, Иаковлева и Моисеева, то был бы у них хороший еще предлог говорить, что Бог не пришел. Если же язычники чествуют того Бога, Который Моисею дал закон, изрек обетование Аврааму и Которого Слово обесчестили иудеи, то почему не признают или, лучше сказать, добровольно не видят, что Господь, о Котором пророчествуют Писания, воссиял вселенной и явился в ней телесно, как изрекло само Писание: Бог Господь явися нам (Пс. 117, 27); и еще: посла Слово Свое, и изцели я (Пс. 106, 20); и еще: не ходатай, ниже Ангел, но Сам Господь спасе их (Ис. 63, 9)? Они в таком же состоянии, как и помешавшийся в уме, который видит землю, освещаемую солнцем, но отрицает освещающее ее солнце. Ибо что еще надлежало сделать Ожидаемому ими по пришествии Своем? Призвать язычников? Но они уже призваны. Сделать, чтобы не стало ни пророка, ни царя, ни видения? И это уже сделано. Обличить идольское безбожие? Оно уже обличено и осуждено. Упразднить смерть? И та уже упразднена. Что же надлежало сделать Христу и Им не сделано? Или что остается еще не исполненным, чтоб иудеям теперь с радостью взяться за это и утверждаться в неверии? Ибо ежели (как видим) нет у них ни царя, ни пророка, ни Иерусалима, ни жертвы, ни видения, напротив же того, вся земля наполнена ведением Божиим, и язычники, научаемые Словом, Господом нашим Иисусом Христом, оставив безбожие, притекают уже к Богу Авраамову, – то и для самых бесстыдных иудеев ясно видно, что Христос пришел, что Он всех вообще озарил светом Своим и преподал истинное и Божественное учение об Отце Своем. Это и многое другое в Божественных Писаниях весьма может служить к обличению иудеев.

41. В рассуждении же язычников даже очень можно подивиться, что смеются они, над чем вовсе не должно смеяться, между тем как в ослеплении своем не видят своего позора, воздавая честь деревам и камням. Впрочем, слово наше не имеет недостатка в доказательствах. Почему постараемся и их убедить сильными доводами, заимствованными наипаче из того, что у нас самих перед глазами.

Что у нас несообразного или достойного осмеяния? То, конечно, что Слово, как говорим мы, явилось в теле? Но и сами они, если будут друзьями истины, сознаются, что в этом нет никакой несообразности. Если вовсе отрицают они, что есть Божие Слово, то напрасно смеются над тем, чего не знают. Если же признают, что есть Божие Слово, что Оно – Властитель вселенной, что Им Отец создал тварь, и Его промышлением все во вселенной озаряется, оживотворяется и имеет бытие, и над всем Оно царствует а потому из дел промышления познается это Слово, а чрез Него и Отец, – то, прошу вникнуть, не сами ли над собой смеются они, не зная того? Эллинские философы говорят что мір есть великое тело. И в этом верны они истине. Ибо видим, что мір и части его подлежат чувствам. Итак, ежели в міре, который есть тело, есть Божие Слово и Оно пребывает во всех совокупно и отдельно взятых частях міра, – что удивительного или что несообразного, когда утверждаем, что то же Слово пребывало и в Человеке? Если вообще ни с чем не сообразно быть Ему в теле, то не сообразно пребывать Ему и во вселенной, все озарять и приводить в движение Своим промышлением, потому что и вселенная есть тело. А если прилично Слову пребывать в міре и открывать Себя во вселенной, то прилично Ему явиться и в человеческом теле, которое бы Им озарялось и приводимо было в действие, потому что и род человеческий есть часть целого міра. Если же части неприлично соделаться орудием Его к сообщению ведения о Божестве, то гораздо более несообразности открывать Ему Себя в целом міре.

42. Ежели – когда