После того, как Коррин буквально запихнула меня в это чертово платье, которое, как ни странно, подошло просто идеально (вероятно, нахальная служанка припасла где-то гардероб принцессы Ромерии), она усадила меня за туалетный столик, бормоча что-то о моей нечесаной гриве. Ее пальцы двигались с невероятной скоростью, заплетая, закалывая и зачесывая, пока бóльшая часть моих волос не превратилась в некое замысловатое сплетение. Краем глаза я заметила на ее лице мимолетный проблеск одобрения, но затем, когда она засекла мой взгляд, выражение сменилось на обычное высокомерное пренебрежение.

Завершая долгий, утомительный путь, мы проходим через двери и оказываемся во дворе. Рядом с солдатами стоит дюжина лошадей, наряженных в черно-золотую гамму. Позади, в стойлах, расположились другие лошади, слоняясь и жуя свежее сено, которое конюхи раскидывают вилами.

Мой нос сморщивается от запаха свежего помета на камне неподалеку, но я стараюсь не обращать на него внимания, а также на настороженные взгляды солдат.

– Куда мы направляемся? – спрашиваю я Стража, надеясь, что он хотя бы на это ответит.

– На прогулку по Цирилее.

Зандер проходит мимо, не глядя в мою сторону, выглядя таким же высоким и устрашающим, как обычно. Его золотисто-каштановые волосы зачесаны назад, а сшитый на заказ сюртук до колен сегодня ярко-зеленого цвета. Он вставляет отполированный кожаный ботинок в стремя и грациозно садится на лошадь.

Солдаты принимают это за знак и бросаются по коням. Конюх – мальчик лет четырнадцати с золотым ярлычком в левом ухе – переносит деревянную табуретку и ставит ее рядом с гладким черным жеребцом Зандера.

Зандер поворачивается и смотрит на меня. Я наконец догадываюсь.

– Хочешь, чтобы я поехала с тобой?

– Я уж точно не дам тебе собственную лошадь, на которой ты умчишься прочь по городским улицам.

Я бросаю осторожный взгляд на его обтянутые черной тканью бедра, которые кажутся худыми, но в то же время мускулистыми. Зандер указывает на пегого жеребца впереди себя, на котором восседает сердитый Боз.

– Если только ты не предпочтешь ехать с капитаном…

Я направляюсь прямиком к табурету, придерживая многочисленные юбки, чтобы не споткнуться о них. Двигаюсь медленно, всю дорогу проклиная Коррин. Кто ездит на лошади в чертовом бальном платье? Неужто она не могла подыскать удобные штаны? То желтое платье уж точно подходило лучше.

Неохотно вздохнув, Зандер протягивает руку.

Как бы мне ни хотелось отвергнуть его предложение о помощи, шансы, что я опозорюсь, и без этого высоки. После секундного колебания я вкладываю свою крошечную ладонь в его большую и чувствую гладкую кожу. Сколько раз он держал эту руку? Сколько раз его сильные длинные пальцы касались тела, в котором я живу? Насколько интимным это было?

Взгляд Зандера замирает на моем кольце. Его челюсти напрягаются, когда он крепче сжимает меня, поддерживая, пока я перебрасываю ногу через седло и сажусь перед ним. Слои шифона сбиваются вокруг меня, словно стенки глубокого гнезда. Я делаю все возможное, чтобы разгладить многочисленные слои ткани, но задеваю внутреннюю часть бедра Зандера. Мышцы его ноги заметно напрягаются в ответ.

– Прошу прощения, – бормочу я.

Я наклоняюсь вперед, моя спина выпрямлена, когда пытаюсь увеличить расстояние между нами, молясь, чтобы это была короткая поездка. У платья есть один положительный момент: оно выполняет функцию барьера между нами.

Зандер тянется подобрать поводья, крепко удерживая меня ногами, и я улавливаю сладкий древесный аромат – его аромат, тревожащий мои чувства.

Я прижимаю руки к себе как можно сильнее.

Боз дает команду, и наездники выстраивают лошадей в две линии, за исключением еще одного солдата, стоящего справа от нас.

Элисэф.

Я улыбаюсь, испытывая облегчение при виде дружелюбного лица. Он отвечает мне едва заметным кивком головы, но я все равно его улавливаю.

Мы проходим через внутренний двор замка, копыта мерно цокают по нисходящему каменному склону, солдаты, кроме Элисэфа, держатся от короля на расстоянии. От этой верховой езды мое тело постоянно трясется.

– Элисэф, ты когда-нибудь видел, чтобы кто-нибудь так неуклюже выглядел на лошади? – спрашивает Зандер язвительным тоном.

– Нет, Ваше Высочество. Не могу сказать, что видел.

– Судьба забрала и твою способность ездить верхом?

«Я никогда не ездила на лошади, пока не прибыла сюда», – хочу воскликнуть я. Мои щеки становятся алыми.

– Я стараюсь не стеснять тебя.

Ваше Высочество.

Я воздерживаюсь от этой фразы, главным образом для того, чтобы посмотреть, заметит ли он ее отсутствие.

– К тому времени, как мы доберемся до нижних улиц, тебе доведется испытать намного больший дискомфорт.

– Со мной все будет в порядке.

– Ты можешь расслабиться. Я не кусаюсь, – добавляет Зандер с оттенком мрачного юмора. – Мы все знаем, что происходит с жалкими существами, которые осмеливаются это сделать. – Когда я не отвечаю, он говорит, на этот раз более властно и раздраженно: – Сядь поудобнее.

Я ловлю себя на том, что затаила дыхание. Выдохнув, я немного расслабляю мышцы, но недостаточно, чтобы откинуться на Его Высочество Задницу.

Мы движемся к каменной стене и массивным железным воротам, окруженным охраной. Ни одна из этих частей замка мне не знакома, но в ту ночь меня везли сюда с одеялом на голове, а после я использовала туннели, чтобы сбежать, поэтому ничего не видела. Справа от меня одинокая башня. Должно быть, та самая, куда меня бросил Боз. Неподалеку расположилась площадь, где казнили слуг и стражей принцессы Ромерии, пока я валялась без сознания в камере. Они и в самом деле заслужили подобную смерть или просто выполняли приказы принцессы? Казнь была большим событием? Устроили праздник? Что вообще должен сделать человек, чтобы заслужить казнь в Илоре? Совершить нечто непростительное или же просто взбесить короля?

– Давай, можешь говорить свободно, – подначивает Зандер. – Говори все, что хочешь сказать.

– Зачем? Чтобы у тебя появился повод выпороть меня? – выскакивает у меня прежде, чем я успеваю себя остановить.

– А ты прямо-таки зациклена на порке.

– Вовсе нет. – Скорее я в ужасе, но подавляю страх.

– Мне даже не пришлось бы искать повод. Я король, а твой список прегрешений довольно длинный. – В его тоне слышатся дразнящие нотки. – Неужто и твои мысли достойны наказания?

Я сжимаю губы.

– Ну же. Неделями ты прикидывалась хорошей, говорила правильные вещи. Поверь, когда я утверждаю, что предпочитаю твое настоящее мнение ложному, так и есть. Можешь сказать все, что думаешь. Особенно теперь, когда все твои надежды и чаяния вновь заслужить мое доверие и привлечь мой взгляд канули в небытие.