Шрифт:
Закладка:
Смерть Лысого неожиданно на пару секунд остановила бой для работников каравана. Осознание его гибели не сразу пришло в их головы. Однако когда оно пришло, они закричали. В них проснулась лютая ненависть. Работники накидывались на бандитов с новой силой, забивая их как скот дубинами и топорами. Самые опытные среди них, те, трое кто умели пользоваться мечами, не убивали бандитов сразу, а отрубали конечности и калечили их как можно дольше.
Бандитов было хоть и больше, но они почти не были скоординированы, впрочем как и работники. Поле боя больше походило на резню, где выживал самый опытный и везучий боец. С обоих сторон летели камни. Везде раздавался звон мечей и крики боли.
Толпа работников продавила мужиков с дубинками, положив их на землю и заколов маленькими кинжалами. Они кричали, визжали, но выбраться из захвата десяток рук не могли. Самый везучим пришлось меньше терпеть, ибо им почти сразу вспороли горло. Других же постигла участь медленной смерти от десятков колотых. Вслед за ними, работники поймали кольчужного, положив его и забив собственной булавой, проломив череп вместе со шлемом.
В ответ на убийство своего, пять кольчужных окружили троих вооруженных кинжалами работников. Какое-то время работники сопротивлялись, стараясь отогнать их, однако выбежать из окружения не могли. В конечном итоге их забили насмерть. Сначала прибив парочкой ударов к земле, а потом раздробив им все ребра и кости.
Наблюдая за боем, я заметил вышедшего из повозки Кучера человека в плаще. Это я. И кажется, я был напуган.
Вокруг меня шёл бой. Обнажив свой меч. Я готовился принять удар от кого угодно, не разделяя ни своих, ни чужих. Вдруг, в мою сторону с криком выбежал мужик с дубиной. С криком, он попытался атаковать меня. Заметив это, я чуть ли не отпрыгнул от удара назад. Это выглядело нелепо, я упал на землю, но всё же я смог увернуться от удара. Мужик время не терял и готовился снова напасть на меня. Еще они забег от него. Ещё одна попытка нанести удар по мне.
Бездумно разбежавшись в мою сторону, он и не заметил, как я на земле подобрал немного рыхлой земли. Сделав пару роковых шагов до меня, он встретил глазами кусочки земли. Чуть не упав, он пытался протереть глаза. Я же перевернулся на бок и быстро встал, после чего с криком вонзил в его позвоночник меч. Всё, что он успел, так это вскрикнуть, после чего упал на землю. Однако он не был мёртв.
На земле он старался отползти одной рукой, а второй, он пытался нащупать на спине мой меч. На лице мужика был ужас от осознания произошедшего. На моём лице тоже был страх. Я убил человека. Точнее, после такого удара он явно не жилец. А даже если так, то он станет инвалидом. Эти мысли некоторое время не покидали мою голову также, как скорее всего и голову меня в проекции зеркала.
Но в чувство меня привёл огонь. Вокруг меня одна за другой загоралась повозка. Люди вокруг будто бы и не замечали этого и продолжали резать друг друга. Вскоре на поле боя начали появляться люди, объятые странным, алым огнем. Они пытались тушить себя о землю, однако тем самым лишь распространяя пламя по земле. Люди Нагрудника кажется пытались отступать, однако работники не давали им. Кажется, бой уже стал принципиальным для них. По полю боя начали бегать кони, освободившееся от повозок и испуганно убегающие от огня.
Я же, придя в себя, вытащил меч из бедолаги и убежал в лес. Дальше, проекция начала размываться, подобно тому, как это было в начале. Снова появилось моё лицо. В голове витали тревожные мысли. Сердце чуть замерло, а по телу прошлись мурашки.
Будущее? Насколько далёкое? Или белка? Нет. Для белки слишком детально. Будущее.
Нужно было показать это Кучеру. Он должен был знать хоть что-то про эти дороги. Он же торговец.
Я быстро встал и перелез к Кучеру, сев на его скамью. От моей резвости, он немного всполошился от удивления, вылупив на меня глаза.
Не теряя зря время, я протянул ему зеркало, показывая на отражение собственного пальца. Нахмурившись, он что-то проговорил грубым тоном и резко вытянул предмет из моей ладони, бережно положив его на ляжки. Пару секунд Кучер смотрел в отражение ничего не понимая. Потом он заулыбался, показав сначала на отражающее стекло в зеркале, а потом на меня. Тут он начал смеяться, ели проговаривая слова.
В ответ, я подсел ближе к нему и тоже посмотрел в зеркало. В отражении ничего не было, кроме наших с Кучером лиц. Взяв зеркало в руки, я принялся пристально смотреть в отражение себя в надежде, что оно снова покажет мне увиденное. Но оно не работало. Будто вся та сила, которой было наделено зеркало, вдруг ехидно исчезла, оставляя меня в дураках перед остальными. Исчезла, как бы широкой, злобной улыбкой говоря: "И что же ты сделаешь?". Эти мысли вызвали в мне гнев. На секунду мне даже захотелось разбить его, однако эти мысли быстро развеялись, оставив дорогу другому источнику раздражения.
Кучер продолжал смеяться, периодически хватаясь за живот и вытирая слёзы. Он говорил и говорил, а я не понимал ни слова. Это абсолютное бессилие перед лицом грядущей угрозы, лишь усугубляло положение моего шаткого спокойствия. Нужно было что-то придумать. Я был уверен, что это будущее рано или поздно наступит.
Но с мысли сбил меня Кучер. Он закончил смеяться. Его взгляд неожиданно быстро посуровел. Положив свою ладонь мне на плечо, он крепко сжал пальцы. Он наклонил три раза голову влево, тем самым указав в кузов, а именно на ткань, куда было завёрнуто зеркало.
Делать было нечего. Я залез обратно в кузов и плотно завернул зеркало в ткань, положив на землю. С учетом тряски - это было то еще испытание. Стекло явно не выглядело надежно, а потому было страшно его разбить. Когда я закончил, то сразу двинулся обратно к Кучеру - додумывать план.
К тому времени, Кучер уже раскрыл карту, одной рукой следя за лошадьми,
