Шрифт:
Закладка:
— Проклятье, — ваген тряхнуло и накренило. Крамм выкрутил руль, и проехал чуть-чуть вперед. Затем вернулся к движению задним ходом. В этот раз вписаться в поворот у него получилось лучше. — Насколько я помню, развернуться мы сможем еще нескоро. Тут сплошные повороты...
Сзади, как раз с того направления, куда двигался их ваген, раздался оглушительный треск множества ломающихся веток. Земля содрогнулась. Поперек дороги упало еще одно огромное дерево. Путь в город был отрезан.
— Если мы останемся в вагене, то будем очень легкой добычей, — сказал Болдер, хватаясь за ручку двери. — Если никто не возражает, давайте рассредоточимся! Герр Шпатц, главное, не поднимайтесь в полный рост! Я выхожу первым, потом вы, я прикрываю!
Дверь распахнулась, Болдер мощным прыжком укатился под укрытие мохнатых хвойных лап ближайшей ели. Почти сразу же из веток показалось его лицо. Он кивнул, Шпатц, не задумываясь, открыл дверь и, пригнувшись, выбрался наружу. Прыгать он не рискнул, потому что не имел навыков подобных упражнений. Синхронно скрипнули двери вагена с противоположной стороны. Последним ваген покинул второй телохранитель. Он выбрался с той же стороны, что и Шпатц. В этот момент раздался хлопок выстрела, показавшийся негромким по сравнению со звуком падающего дерева. Затем еще один. И еще. Громила с первым же звуком выстрела прижался к земле и змеей дополз до укрытия мохнатых еловых лап. Шпатц всмотрелся в мешанину травы, веток и кустов, стараясь обнаружить хоть какое-то движение.
Страха почему-то не было. Острый обломок сухого сучка впивался в бок, Шпатц попытался сменить положение, но сильная рука Болдера удержала его в неподвижном положении. Телохранитель медленно пробрался к прогалине между ветвей и выглянул в нее. Тут же раздался еще один выстрел. Потом чей-то гневный окрик. Треск торопливых шагов. Болдер и телохранитель переглянулись. Посланник кивнул, почти бесшумно прянул вбок, громила переместился на его место. Теперь Шпатц оказался зажатым между толстенным еловям стволом и широкой спиной телохранителя. Болдер ловко как ящерица вынырнул из сумеречного укрытия елового шатра и исчез в мешанине веток и травы. Шпатц вывернул голову, пытаясь проследить его путь, но очень быстро потерял его из вида. Мимолетно позавидовал умению посланника бесшумно двигаться, но тут среди травы совсем не в той стороне, где скрылся Болдер, показался силуэт человека. Лицо его было скрыто тенью от капюшона и, кажется, сплошной маской из темной ткани. Он приподнялся над кустом, медленно осмотрелся и, пригнувшись, сделал несколько осторожных шагов. Шпатц аккуратно расстегнул кобуру и взялся за пистолет. Но тут за спиной незнакомца в капюшоне возник Болдер. Двигался он очень быстро и скупо. Его правая рука приобняла голову в капюшоне, и обе фигуры повалились в кусты. Треск ломающихся сухих веток. Сдавленный крик. Неприятный хруст. И снова наступила тишина.
Шпатц снова попытался пошевелиться, чтобы сесть поудобнее и избавиться, наконец, от упирающегося в бок острого сучка. Телохранитель отстранился, повернул голову, быстрым взглядом окинул Шпатца, видимо проверяя, все ли у того в порядке и вернулся к сканированию взглядом окружающего густого леса, водя стволом пистолета из стороны в сторону.
С противоположной стороны дороги раздался громкий треск ломающейся ветки, звук выстрела, потом еще одного, чей-то истошный вопль, переходящий в хрип. Сквозь кружево еловых веток Шпатц увидел, как на дорогу выскочил еще один человек в капюшоне. Он двигался очень дергано и держался за живот. Отнял окровавленные руки, снова заорал, скрючился и завалился на бок.
Раздался выстрел, на этот раз очень близко. Телохранитель резко дернулся, два раза выстрелил куда-то в лес и стал медленно заваливаться на бок. Шпатц почувствовал пустоту в животе. Первым порывом было прижаться к земле и закрыть голову руками. Но делать он этого, конечно же, не стал. Просто пригнулся пониже, до боли вглядываясь в ту сторону, откуда, как ему показалось, стреляли. Голова человека в капюшоне вынырнула из травы совсем близко, практически в укрытии Шпатца. За какое-то мгновение Шпатц успел рассмотреть, кажется, каждую мелочь — маску из куска темной ткани с небрежно вырезанными дырками. Она сползла чуть на бок, поэтому в одной прорези был виден глаз целиком, а в другой — половина глаза и переносица. Капюшон брезентовой куртки, надежно притянутый шнурком под подбородком. Свежую прореху на брезенте, которую неизвестный получил, скорее всего, уже где-то здесь, в процессе засады. Грязь под небрежно обгрызенными ногтями. Сбитые костяшки пальцев, сжимающих рукоять потертого пистолета. Пятно ржавчины на стволе, похоже, за оружием очень плохо ухаживали. Все это Шпатц пронеслось перед взглядом Шпатца в то короткое мгновение, пока он поднимал свой пистолет и нажимал на спусковой крючок. Напавший как раз собирался что-то закричать, но слова так и не успели вырваться из его открытого рта — их заглушил звук выстрела. Он показался Шпатцу таким громким, что у него заложило уши. Как в замедленных кадрах кинохроники на сломанном проекторе нападавший стал заваливаться на бок. В его глазах успело отразиться удивление, потом взгляд его словно покрылся корочкой льда. Шпатц не очень хорошо стрелял, но промазать с такого расстояния не смог бы, наверное, даже ребенок.
Несколько мгновений Шпатц не мог пошевелиться. Ему казалось, что он оглох и парализован. Он все еще держал мертвого человека в капюшоне на прицеле, словно опасаясь, что тот недостаточно умер. И это все еще не было похоже на страх. Шпатц как будто наблюдал за своими действиями со стороны. Раздался еще один выстрел, пуля взвизгнула рядом с головой Шпатца, острая щепка поцарапала Шпатцу щеку.
— Не стрелять, идиоты! — раздался чей-то крик. Вслед за ним — треск, сдавленный вопль, звук разрываемой ткани, громкая ругань, переходящая в полувой-полустон.
На некоторое время все стихло. Шпатц осторожно коснулся плеча лежавшего на боку телохранителя, но тот пошевелился и отстранил его руку. Поднялся, опираясь на локоть, мельком глянул на мертвое тело, сменил положение и переложил пистолет в левую руку. Под правой ключицей вокруг черной дырочки на одежде расплывалось кровавое пятно. На мгновение среди кустов мелькнула фигура Болдера, потом он снова скрылся.
Снова наступило напряженное ожидание. Колени Шпатца от долгого сидения в неудобном положении начали ныть, саднила ссадина на щеке, пистолет в руке казался в более тяжелым. Мышцы подрагивали от напряжения, Шпатц напряженно вслушивался и всматривался, чутко реагируя на каждый треск веток и шелест листьев. Над головой зачирикала
