Шрифт:
Закладка:
* * *
В четверг к десяти утра поехал на Лубянку. Капитан Румянцев встретил меня, как всегда, на входе и проводил к себе знакомиться с согласованным текстом. Лекция проходила в том же формате, слушатели сидели с масками на лицах. Прочёл всё и начались вопросы. Позабавил меня самый первый из них: как вы себе представляете на практике оптимизацию грузопотоков по стране?
— Ну, как? Есть такая замечательная организация «Госплан». Это же они планируют, что кирпичи из Калининграда едут на стройку во Владивосток, а из Благовещенска в Брест. А если бы у них была база данных со всеми производителями и заявками от потребителей, неужели они быстро не проанализировали бы каждый регион на соответствие производственных мощностей и потребности на их продукцию? Там же в автоматическом режиме и планы для предприятий будут формироваться, достаточно только ввести в ЭВМ все заявки от потребителей и ограничить расстояние до производства. Мы сразу увидим, где у нас не хватает каких производств, а какие надо перепрофилировать, потому что на их продукцию заявок нет.
И когда всё это формируется в автоматическом режиме, план можно будет не на год принимать, а, допустим, квартально. Тогда и непредвиденные потребности будут быстрее закрываться.
А пока что у нас двадцать процентов автомобилей на автобазах ремонта месяцами ждут, стоят и гниют под открытым небом. Прямо, хоть, бери, списывай технику, и распускай её на запчасти. Да и бензина тратим с соляркой немерено, жалко…
— Но у нас же богатейшая на природные ресурсы страна! К чему нам экономить бензин и солярку для автомашин?
— С точки зрения выгоды для советской экономики нам лучше экономно расходовать даже то, чего у нас много. Излишне произведенная и растраченная продукция нефтехимии — это же и колоссальный вред для экологии. К чему дышать грязным воздухом из-за бесхозяйственности? К чему опустошать недра, которые понадобятся еще внукам и правнукам?
Тема лекции была настолько замороченной и не по той специфике, по которой обычно работает КГБ, что вопросов было рекордно мало, и меня отпустили неожиданно быстро. Ну, не я выбирал такую тему, а их собственное руководство…
— Ну, ты разошёлся сегодня, — заметил Румянцев, провожая меня на выход. — Госплану ставить задачи — это смело.
— Надеюсь, вам и нужна была правда, а не розовые сопли? — внимательно взглянул я на него. — Если что не так, вы, пожалуйста, предупреждайте.
— Не сомневайся, если что — предупредим, — рассмеялся Румянцев и мы распрощались.
В университет попал только к обеду. Наши репетировали в столовой. Брагин ни в новый, ни в старый состав агитбригады не входил и подсел ко мне.
— Ну, как дела, молодой папаша? — спросил он. — Втянулись уже?
— Ну, так, более-менее, — ответил я.
— А как насчёт моей просьбы?
— Какой? — испугался я, что забыл о чём-то серьёзном.
— Женя моя хочет у твоей жены готовить поучиться, — напомнил Костян.
— А-аа, ёлки палки, забыл совсем. Слушай, да, я не думаю, что жена против будет… Но надо уточнить, когда она сможет начать. Я прямо сейчас позвоню домой. Мне, всё равно, к автоматам идти.
Сперва набрал Ганина по работе, выяснил, что у них водилы на окладно-премиальной системе. Сразу спросил, от чего премия зависит? Естественно, от плана.
— А план выполняется? — спросил я.
— С трудом, — ответил Ганин с сарказмом.
Приписками занимаются, что ли? Надо соответствие километража прикинуть по путёвкам.
Потом позвонил домой. Телефонный аппарат поставил на минимальный звук, он, теперь, просто трещит едва слышно. Ещё бы звонок дверной отрегулировать как-то. А то Загит с Володей установили его от нечего делать, пока нас из Клайпеды ждали. Никак не привыкну к нему, такой звон громкий и резкий.
Галия удивилась моей просьбе, а потом сказала:
— Да пусть приходит, мне не жалко. Покажу, что умею. Кстати, завтра Ирина Леонидовна обещала показать, как узбеки плов готовят. Пусть приходит.
— Это во сколько Женьке прийти? — оживился я. Правильно приготовленный узбекский плов — это нечто. Уж я-то знаю из будущего, из опыта посещения московских ресторанов. Если блюда русской кухни в ресторане не очень вкусно готовят, а партнеры настаивают именно на нем, то надо заказывать что-то из меню, что относится именно к узбекской кухне. Как правило, это повар как раз из тех краев и приготовит изумительно, просто пальчики оближешь… А наша кухня для него не родная, вот он в ней и плавает.
— Ну, она же учится? Пусть часам к четырём подходит, — предложила Галия.
— Спасибо, дорогая. Ты помнишь, что сегодня в «Детский мир» нужно идти?
— Конечно, помню, — удивилась жена такому вопросу.
Пока я болтал по телефону, уже и на пару пришло время идти. Увидел возле аудитории Брагина и пошёл сразу к нему.
— Ну, всё нормально, договорился, — доложил я. — Пусть Женя завтра к четырём к нам подходит. Если усвоит как правильно готовить узбекский плов, то ты будешь счастливым человеком, и я к тебе в гости буду напрашиваться в те дни, когда у вас это блюдо в меню будет.
— О, спасибо, друг! — обрадовался Костян. — Поверь, если научится, я тебя каждый раз сам звать буду. Пока что мы на бутербродах живем по утрам и вечерам, а это не фонтан… Только столовка и спасает во время обеда…
Про справку из секции самбо вспомнил только в конце последней пары и пулей понёсся к Эмме Эдуардовне, пока та домой не ушла. Застал, слава богу. Можно было, конечно, и самому на кафедру физвоспитания её отнести, но, мало ли, она так и не дошла до них насчёт моего свободного посещения. А теперь справка перед носом будет лежать, уже хочешь-не хочешь, а надо идти.
* * *
Северная Италия. Город Больцано.
— Ну, вот, дорогой Тарек, сегодня вы подпишете договор, и я могу спокойно возвращаться в Милан, — объявил Марио. — Я сделал всё, что мог. Надеюсь, вы не забудете старика Марио, когда станете богатым и знаменитым.
— Мне было приятно с вами познакомиться и работать, — улыбнулся Тарек. — оставьте мне свой адрес в Милане. Вдруг, буду проездом, обязательно вас навещу.
Марио с готовностью протянул ему визитку. Они допили кофе, дождались
