легко. Например, как и почему вы стали первым в Казахстане. Все, кто хоть как-то имеет отношение к земледелию, были категорически против интенсификации распашки земли. И вы в курсе этого. Но нет, сами себе наврали, что все будет хорошо и рванули вперед на всех парах. В итоге эти земли на пару десятилетий полностью исчезнут с карты хлеборобов.

- Ну тут ты со своей библиотекой не прав! Мы в этом году собрали рекордный урожай! Я в руководителях далеко не первый день и курсе про приписки. И я лично общался с колхозниками и все как один подтвердили огромные сборы!

- Все верно. Но показатели уже следующего урожая будут в половину меньше. Потом — на порядок. Потом совсем на нулевые значения скатятся.

- Точно?

- Сто процентов, здесь же никаких изменений по сравнению с моей историей нет. И это будет одной из самых больших головных болей вашего преемника, Ивана Дмитриевича. Если что, то он не справится. Только через… троих … э-э-э, последователей начнет что-то получаться.

- Вас так послушать, так везде плохо будет…

- Да нет, просто плохое поперек лезет. Будет и много хорошего. Например, на олимпиаде мы будем первыми. Американцы попытаются запустить первый искусственный спутник земли, но не смогут. А мы сможем. И так далее и тому подобное…

- Ладно, а что не так с идеологией?

- Только одно. Суслов…

Глава 19

– А Михаил Андреевич-то чем будущему не угодил? – уже начавшие куститься брови Брежнева смешно зашевелились на высоком лбу.

– Чехова читали? Так вот, живи Антон Павлович сейчас, то своего «человека в футляре» писал бы с Суслова.

– Ха! А ведь есть что-то похожее...

– Да не похожее, это он и есть. Полный запрет на любое изменение и возведение догматизма на пьедестал. Ну и попытки воспитать общество методом накачки через средства массовой информации... Все это и привело к тотальному провалу.

– Ну вот опять ты про провалы...

– Да как-то так получается, что первым в голову приходит именно плохое. Вон, Бисмарку приписывается фраза, что только дураки учатся на своих ошибках, а кому охота быть дураком? Ну хорошо, скоро у вас будет возможность убедиться в моих словах. В ноябре в Венгрии вспыхнет восстание. И настолько антисоветское и антирусское, что придется вводить войска для подавления. А знаете, что восставшие будут называть основной причиной?

– Ну?

– Недовольство восстановлением сталинского курса в экономике. Как думаете, чья рука проглядывает?

– Так это... Надо же...

Я прямо физически ощутил, как у Брежнева в голове стали крутиться шарики за ролики, пытаясь перемолоть поступившую информацию. Интересно, как он поступит? Ведь «совесть коммуниста» вряд ли позволит такое скрыть от товарищей. А товарищи, если узнают, что источник информации – водитель, сами в дурку же и свезут.

– Леонид Ильич, у вас все в порядке? – около машины незаметно нарисовался Рябенко.

Оппа... моя ошибка. Ну что мне стоило в самом начале разговора поехать окружным путем, чтобы было время поговорить?

– Да нет, тут просто Саша загадал мне логическую загадку, вот и задумался.

Ничего себе, как Брежнев моментально сообразил отвести от меня подозрение. Познание, давай срочно что-то из загадок для взрослых!

Передав пассажира внутренней охране, Александр Яковлевич вернулся ко мне.

– Что за загадка?

– Представьте себе, что вы повар, которому надо сварить яйцо. Причем яйцо очень редкое, поэтому варить надо не абы как, а ровно две минуты. Но вот беда – в наличии есть песочные часы на три, четыре и пять минут. Как отмерить время?

– Погоди! – он поднял руку в останавливающем жесте – Дай подумать...

***

Увидев выходящего из дверей Брежнева, я выскочил из машины. Ничего себе у них там нагрузочки на съезде... Я как-то считал, что съезд – это когда куча понаехавших собирается в одном большом зале и начинают слушать выступающих один за одним коллег. И тут депутатам главное не зевать, вовремя хлопать и не пропускать обед.

Но закрывая дверь за буквально посеревшим Ильичем, я как-то начал потихоньку сомневаться в этом. Судя по его походке, они там вместо выслушивания речей всем собравшимся кагалом поезда разгружали, причем в ускоренном темпе.

– Саш, что там у тебя есть по Козлову? – сзади предельно уставшим голосом задали вопрос.

– Леонид Ильич, козлов много... Всех искать?

– Нет, только Фрол Романыча.

Я уже привычно пнул познание. Ого, у Брежнева конкурент оказывается есть. Первый секретарь Ленинградского обкома, ставленник Хрущева. Однако в этом году хрен ему по всей морде!

– Леонид Ильич, если вы про кандидатский состав в президиум ЦК, то все в порядке. В моей истории он прошел в него только в следующем году.

– А кто пройдет в этом?

– Вы, Фурцева, Шепилов и Мухитдинов.

– Нуритдин? Так это же просто отличный вариант! – голос сзади моментально наполнился жизнью.

Поборов искушение оглянуться назад на такое резкое преображение, я быстренько пробежался внутренним взором по столь впечатляющей биографии. Первый секретарь ЦК КП Узбекистана. Да, с моего насеста выглядит как еще одна гирька в противовес Козлову. Вроде как сдружившиеся «азиаты» против «северянина». На всякий я еще раз перечитал краткие биографии обоих. Никаких зацепок. Но конфликт у них точно был, хотя наружу его суть так и не выпустили.

Надо же, как знание конечного результата меняет человека. Эдак бьющий сзади фонтан энергии сейчас мне спинку сиденья прожжет. Ерзающий от нетерпения Леонид Ильич едва дождавшись остановки машины, сам с помощью ноги распахнул дверцу и рванул в дом огромными скачками.

– Ты снова загадку загадал? – удивленный Рябенко проследил взглядом за подопечным.

– Нет ... но если на руках десять пальцев – я демонстративно покрутил кистями – то сколько пальцев на десяти руках?

– Сто! Твоюж мать... – аж подпрыгнув в воздухе, он рванул за Брежневым.

Я оглянулся на прошедший по первых этажам свет фар. Во двор медленно вплывали братья-близнецы моего ЗИСа. Наверное, я заразился паранойей от Александра Яковлевича, но береженого бог бережет. Заведя двигатель, вывернул руль и включил заднюю передачу. Пара секунд и готова импровизированная баррикада на пути пришельцев.

– Саш, ты