Шрифт:
Закладка:
– Эзра? – прошептала я.
Загадочное заклинание пропало – как и раны на груди мага. Три отметины от когтей демона больше не истекали кровью. Они больше не напоминали алые дыры.
– Эзра? – повторила я.
Маг не отреагировал. Его грудь поднималась и опускалась от медленного и ровного дыхания. Едва осмеливаясь надеяться, я подползла ближе. Под следами крови глубокие раны превратились в три шрама с рваными краями.
Дрожа от холода, я неуверенно подняла его рваную футболку, пропитанную кровью. Не только грудь Эзры снова выглядела целой. Другие раны и следы когтей исчезли. Остались лишь шрамы. Синяки посветлели, обнажив бронзовую кожу.
Изумленная, я осторожно прикоснулась к новому шраму. Скорость исцеления Эзры превосходила все, на что были способны целители «Ворона и молота». Мой взгляд остановился на старых шрамах, которые покрывали его бок и живот. Я села. Жесткий обломок снова уколол меня. Я провела рукой по полу, пытаясь найти его.
Эзра сделал глубокий вдох. Его плечи поднялись, спина выпрямилась, и он поднял голову. Он открыл глаза, и его зрачки загорелись огнем.
Я застыла на месте. Взгляд Эзры охватил комнату, заметив сначала тело Фентона, затем Бёрка, задержался на амулете, лежавшем на полу в ярде от нас, и наконец остановился на мне. Моя рука сжала маленький предмет, на котором я сидела.
Демон внутри Эзры улыбался. Алая сила загорелась в его руках и побежала вверх по венам, похожим на змей.
Он бросился на меня.
Я выставила руку вперед и вдавила артефакт рубинового цвета в его лицо.
– Ori decidas!
Выкрикнутое заклинание сорвалось с моих губ, и когти демона царапнули шею. Под действием магии его тело обмякло. Он упал на землю, раскинув руки и ноги, но я продолжала держать кристалл у его лица.
Я тяжело задышала. Ужас ослабил мои мышцы. Свободной рукой я осторожно дотронулась до своей шеи. Из жалящих царапин текли тонкие струйки крови, но раз кровь не полилась ручьем, жизненно важные вены не пострадали. Почему сегодня всех так интересовала моя шея?
Рубиновый артефакт блеснул у щеки Эзры. Когда-то один чересчур умный друид сказал мне, что мир наполнен мистическими магическими силами, не всегда разумными. Если эти силы могли повлиять на жалкую жизнь человека, я была в огромном долгу перед ними. Либо он был прав, либо мне чертовски повезло в самый необходимый момент найти свой удерживающий кристалл, который упал с мезонина в ходе схватки с Фентоном. Удерживая драгоценный артефакт, я посмотрела Эзре в глаза.
Его демон смотрел на меня. Даже без красных глаз я бы узнала, что передо мной был не Эзра. Он не мог смотреть с такой первобытной ненавистью. Его лицо никогда не искажалось от такой кровожадности и злобы.
В этом жестоком монстре, занявшем его тело, не было ничего от Эзры.
Слова Кая, его случайное предупреждение, всплыли в памяти. Мне пришлось дать ему хорошенько. Если бы Эзра потерял сознание, а демон нет…
Эзра пытался предупредить меня. Уходи – не от наших побежденных врагов, а от него.
Демон скривил губы Эзры в холодное подобие улыбки.
– Ты смотришь с таким отвращением, payilas.
Я вздрогнула. Эзра говорил иначе – голос демона был слишком низким, слишком рокочущим. Слова словно заострились из-за незнакомого акцента.
– Заткнись, – велела я, гордясь, что мой голос не дрогнул. – Ты не должен говорить, тем более ртом Эзры.
Тихий шипящий смех.
– Это тело мое. Он отдаст его мне… скоро.
Я попыталась игнорировать демона, но от осознания, что за знакомым лицом Эзры прячется чудовище, меня скрутило изнутри.
– Они не рассказали тебе.
– Не рассказали о чем? – не выдержала я.
– О его судьбе, – насмешливо ответил демон. Сияющая магия в его глазах начала тускнеть. – Он мой. Его тело и душа.
Мое горло сдавило. Я сильнее прижала кристалл к щеке Эзры.
– Но ты можешь спасти его. – Глаза цвета магмы снова блеснули. – Дай мне Vh’alyir’s imailatē vīsh, и он будет свободен.
Мой взгляд скользнул на темный амулет, лежавший всего в трех футах на полу.
– Разве ты не хочешь спасти его, payilas talūk? – Демон снова рассмеялся шипящим смехом. Свет в его глазах стремительно угасал. Его лицо смягчалось. – В любом случае… он будет моим.
С этими последними словами, произнесенными шепотом, красное сияние исчезло и показались человеческие глаза Эзры – один бледный, другой теплый карий. Бросив на меня пустой тусклый взгляд, он закрыл глаза. Я затаила дыхание. Секунды растянулись в минуты, но Эзра, человек и демон, действительно был без сознания.
Артефакт «Ключей» на мезонине мигнул и начал угасать. Наконец он потух, погрузив комнату во тьму.
Дождь стучал по крыше и стекал через трещины на пол. После борьбы не на жизнь, а на смерть стук капель заполнил мой слух. Я уставилась на утонувший во тьме мезонин. Мое дыхание участилось. Почему артефакт не мог поработать еще несколько минут?
Дрожащими пальцами я осторожно приложила кристалл к ямке на шее Эзры, откуда артефакт не мог соскользнуть. Затем я села и закрыла лицо окровавленными ладонями. Теперь, когда адреналин падал, боль усиливалась – моя ладонь, полная стекла, обожженная и раненая шея, сломанное запястье, исполосованное предплечье, растянутые и ушибленные мышцы. Боли было гораздо больше, чем я могла признать. Я неподвижно сидела, борясь с нарастающим давлением в груди.
Наконец я всхлипнула, и плотину прорвало. Рыдания сотрясали мое тело. Я не могла успокоиться. Я рыдала от ужаса, страха, паники и боли.
Я плакала, потому что перенесла слишком многое, но на этом все не закончилось. Мне нужно было найти силы, чтобы встать. Выбраться из этого здания в полной темноте. Вернуться к Аарону и придумать, как вытащить Кая из ямы. Перетащить Эзру. У меня почти не осталось сил, но Аарону и Каю пришлось гораздо хуже.
Я не смогу. Это было слишком.
Металлический скрежет вырвал меня из мыслей. Я подняла мокрое от слез лицо и уставилась в темноту. Неожиданно я с ужасом осознала, что где-то совсем рядом лежали два трупа, а теперь их не было видно.
Темнота рассеялась.
Я растерянно заозиралась по сторонам. В комнате стало светло, но это был непривычный свет. Не было ни заклинаний, ни ламп, ни огня, ни фонарей. Темнота просто… рассеялась. Сияние исходило отовсюду и ниоткуда одновременно, такое же вездесущее, как тьма.
В проеме одной из подъемных дверей стоял человек с поднятой рукой. Его ладонь была направлена на меня, словно он физически поднимал темноту и разгонял ее.
