Шрифт:
Закладка:
Княгиня же великая Евдокея и другая княгиня Владимирова Мария и иных православных князей княгини и с воeводцкими[450]женами тамо стояще, провождающе в слезах и в возрыдании сердечнем, не могуще ни слова изрещи, и даст великому князю конечное целование, и прочий княгини и боярыни тако же целование отдаша и возвратишася с великою княгинею Евдокеею. Князь же великий сам мало удержася от слез народа ради, а сердце слезяше, но утешаше свою великую княгиню и рече: «Жено, аще бог по нас, то кто на ны».
Князь же великий Дмитрей Иванович всед на избранный свой конь, и все князи руские и воеводы вседоша на кони своя. Солнцу ему на востоце сияюще ясно, путь же ему поведают сродника его Борис и Глеб.
Тогды, аки соколы ударишася от златых колодиц из града Москвы, возлетеша под синие облацы и возгремеша своими златыми колоколцы, хотят ударитися на многие стада лебединые, и тое удариша сынове рустии з государем с великим князем Дмитрием Ивановичем и хотят ехати на силу татарскую. Князь же Владимер и белозерские князи особе своим полком выехали, бысть добре изрядно видети полки их. Князь же великий Дмитрей Иванович отпусти брата своего князя Владимера Андреевича на Брашеву дорогу с своими силами — 30 000. А белозерские князи поидоша в Болвановскую дорогу — 25 000. А болшая сила с великим князем поидоша дорогою[451] на Котел — 50 000. И вся сила уже на Коломне, выехав князь Дмитрей Иванович. На Коломне стук стучит велик. Повеле князь великий двигнутися своему стягу черному по широце дороге, напред солнце огревает, понеже по государе ветрец кроткий дыхает. Сего бо ради разлучися князь великий з братом своим со князем Владимером, яко не вместитися одною дорогою итти.
Княгиня же великая Евдокия с[452] своею снохою со княгинею Мариею и со всеми княгинями и воеводскими женами и вниде в златоверхий терем в набережный в свои сени и сяде под стеколчатым окном на одре, уже бо конечным зрением на своего государя на великого князя Дмитрия Ивановича, слезы проливающе, аки реченную струю с печалию великою. Приложи руце свои к переем своим, глаголюще: «Господи боже мой, призри на смирение наше и сподоби мене видети своего государя славнаго в человецех великого государя князя Дмитрия Ивановича, подаждь ему помощь от крепкия руки своея победити ему противныя ему супостаты. Не сотвори, господи, яко же за мало лет брань была на Калках християном со агаряны и убита тогда православных християн 400 000[453]. От таковыя беды господи спаси нас и помилуй, не даждь, господи, погибнути оставльшему християнству, и да славится имя твое святое. А от поганския беды Руская земля погибла. Уже бо не имамы надежды ни на кого, токмо надеемся на всевидящаго бога. Аз же имея у себе две отрасли еще малы суще, Василий да Георгий, да поразит и их, яко же солнце с юга или ветр повеет противу западу, обои бо сего терпети не могут — млады суще. Аз же тогда что сотворю? Но возврати, господи, государя моего, отца их князя Дмитрия Ивановича по здорову, то и земля их спасетца, а они царствуют во веки!».
Князь же великий поим с собою сурожан, московских гостей, видения ради; аще что бог случит ему государю, имут они поведати об нем в дальних землях, яко гости хозяеви быша: Василия Капию, Сидора Олуферьева, Констянтина Петунова, Козму Ховрина, Онтона Верблюзина, Михаила Саларева, Тимофея Везякова, Дмитрия Чермнаго, Дементия Саларева, Ивана Шихца. И подвигошася князи рустии успешно, яко медвеные чаши пити и стеблия виннаго пития: хотят чести добыти и славнаго имени. Уже бо стук стучит и гром гремит в раннюю зарю. Князь же Владимер Москву реку перевозитца на красном перевозе[454] в Боровске. Князь великий прииде на Коломну на память святаго Моисея Мурина, туто же быша мнози воеводы ратныя, встретоша великого князя Дмитрия Ивановича на реке на Северке, епископ же его встрете во вратех градных со живоносными тресты и з собором и осени его крестом и молитву сотвори: «Спаси, господи, люди своя». На утрее же князь великий повеле всем князем выехати к Донцу на поле: Во святую неделю по заутрени начата много ратных трубы и органы мнози бити и стязи убо мнози простерты у саду Панфилова. Руские же сынове поступиша поля Коломенския, яко невместно бысть никому же зрети очима от множества силы. Князь же великий Дмитрей Иванович выехав з братом своим со князем Владимером Андреевичем, видевше же множество войска собранное и возрадовашеся радостию великою и урядиша коемуждо полку воеводу уставиша. Себе же князь великий взял паки белозерских князей. В правую руку уряди князь великий брата своего князя Владимера Андреевича и дает в полки ему у князей ярославских. А в левую руку урядиша князя Глеба брянсково. В передовой полк Дмитрия Всеволодова да брата его Владимера. С Коломенскими же воеводами Микула Васильевича, с володимерцы воевода Тимофей Волуевич, с костромичи воевода Иван Родионович, с переславцы воевода Андрей Секирович. А у князя Владимера был воевода Данила Белеутов, Констянтин Кононов, князь Федор елецкой да князь Юрьи мещерской, князь Ондрей муромский.
Князь великий Дмитрей Иванович, урядив полки своя и приказа коемуждо полку воеводу, и повеле Оку реку перевозитися, заповеда всем князем и воеводам, да аще кто пойдет вас по Рязанской земли с великими силами, но ни коснися ни един у вас власу главному земли Резанской. А сам князь великий, взяв благословение у архиепископа Коломенсково, перевезеся Оку реку со всеми силами.
И как будет князь великий на другой стране реке и вси князи и воеводы и вся Руская земля и сила, и повеле князь великий всем воеводам росчести силу ево, кождо под которым воеводою, сколко силы, розочтоша же тогда Рускую землю. Говорит бо тогда 1-ый[455] князь Федор Семенович: «Подо мною силы 25 000»; вторый воевода князь Глеб Брянской: «Подо мною силы 25 000»; третий воевода говорит князь Дмитрей Всеволожской: «Подо мною силы 36 000»; четвертый же воевода князь Михайла Васильевичь: «Подо мною силы 20 000»; пятый воевода говорит Тимофей Волуевич: «Подо мною силы 15 000»; шестый воевода Иван Родионовичь Квашня: «Со мною
