Сказано это все было без каких-либо эмоций, но я не жаловался. Какая разница, если дело уже сделано? Сразу после этого я все-таки решил заглянуть в таверну. Нет, пить я не собирался, но ведь никто и не заставляет, верно? Но вот послушать пьяные разговоры я не откажусь. Мало ли что могут выболтать не совсем трезвые практики.

Вот только что-то у меня не заладилось с самого начала. Стоило переступить порог таверны, как в меня едва не влетело чье-то пьяное тело. Я, разумеется, увернулся и тело влетело прямо в дверной косяк.

— Эй, ублюдок, ты кто такой? — тут же заорал какой-то парень. — Кто разрешал тебе уворачиваться от нашего друга? Смотри, он из-за тебя даже встать не может!

— Ублюдок здесь только один и я сейчас на него смотрю! — вырвалось у меня прежде чем я успел сообразить. Все же слишком часто меня так называли в «родном» клане, вот и реакция.

В зале сразу стало как-то тихо. Все почему-то смотрели-то на меня, то на парня. Кажется, я сказал это слишком громко. И только пьяное тело действительно распласталось по полу и сладко храпело.

— Сначала нашего друга ранил, а теперь и меня оскорбляешь? Ты труп! — зарычал он. — Парни, давайте сломаем ему ноги и бросим в канаву.

Пять человек. Все на уровне меридиан, а тот, что говорил и вовсе на середине этапа. При этом они не настолько пьяны, чтобы это сильно сказалось на их боевых качествах. Практиков вообще сложно напоить. И все пятеро приближались ко мне с явно недобрыми намерениями.

— Лучше беги, если тебе жизнь дорога, — поморщился я, активируя технику пламени.

Ну, как активируя. Чуть-чуть, совсем капельку, чтобы снаружи заметно не было. Я все еще помню, что сражение с использованием техник в городе запрещены. Вот только этих запрет похоже не останавливал. Все пятеро покрылись какой-то разновидностью усиливающей техники. Хм, практики земли. Значит, кроме физической мощи еще и отличная защита. Это будет сложно.

Глава 18

Первым удар нанес самый крупный из них. Банально потому, что он был ближе. Размашистый, показушный, мне не составило труда увернуться и ударить в ответ. В этот момент я и понял, что значит фраза «практики земли обладают отличной защитой». Кулак будто в гранитную стену врезался! Нет, парень, конечно, скривился, но я себе костяшки сбил! Это с моей-то культивацией и закалкой тела!

Но удивляться времени не было. Подоспели его дружки и обрушили на меня град ударов, от которых я прикрылся первым нападавшим. А что? То, что он крепкий, не значит, что я не могу его взять в зажим. Все как мастер Белозар учил.

— Дерись, тварь! — рявкнул один из них.

— С удовольствием, — оскалился я, делая подсечку, вырвавшемуся вперед придурку. Он с грохотом повалился на землю, и я обрушил ногу на его тупую голову. Безуспешно. Только на полу появилась вмятина, да ногу слегка отбил, а мой противник так и продолжал ухмыляться.

А дальше мне пришлось вспоминать все, что я знаю о рукопашном бое. Потому как дрались они умело и довольно слажено, явно не впервые такое практикуют. Я легко уклонялся от ударов, валил их на землю, использовал захваты, но итог был один. Никакого вреда от моих приемов эти уроды не получили. Слишком хорошая защитная техника. Нет, примени я Небесное Пламя на полную, да используй меч, то победить бы не составило труда. Но я вроде как не хочу убивать пятерых культиваторов в первый же день пребывания в городе. Хотя с каждой секундой уверенность в этом постепенно улетучивалась.

В какой-то момент случилось то, что и должно было случиться. Я замешкался, пытаясь не дать зажать меня в угол, и пропустил удар по лицу. Во рту сразу появился привкус крови, а мир перед глазами заходил ходуном. Сильно бьет. Очень. Не даром вокруг его кулаков такой слой камня.

— Может, разойдемся по хорошему? — спросил я, вытирая кровь с разбитой губы.

Пламя жизни уже сделало свою работу и все зажило, но все равно неприятно. Подловили они меня. Не техникой, конечно, а числом, но все же. Забросил я тренировки. Это не дело. Но, кажется, мирного решения не будет. По рожам их вижу.

— Это что, акцент? Говоришь, как какой-то варвар. И выглядишь также. Кто тебя вообще пустил в город, а, чернь? Небось, твоя мамаша родила тебя в борделе и сразу выбросила в канаву, я угадал? — расхохотался их заводила.

В этот момент в моей голове что-то переклинило. Его слова задели какую-то невидимую струну, которую явно не стоило задевать. Меня обуяла такая невыносимая ярость, что мир будто весь превратился в огонь. Забавно. А зачем мне вообще с ними драться? Я же могу из всех просто сжечь. Испепелить. Их и всех тех, кто сейчас с удовольствием наблюдает за нашей дракой. Разве это будет не лучше? Нет! Тут рядом Фэн. Она не выдержит буйства моего пламени. Тем более, я могу действовать по другому.

С животным рыком я кинулся вперед, прямо на своих обидчиков. Удар! Защитная техника разлетается в дребезги, а я хватаю его за руку. Слышится треск, сменившийся криком боли. Кажется, ко мне кинулся еще один, но он отлетел в стену, даже не добежав до меня.

Мы остались один на один. Я вдруг четко ощутил его страх. В один миг он превратился из охотника в добычу. Не буду его разочаровывать.

Удар! Но защитная техника держится. Не потому, что она так хороша. Но потому что я так хочу. Хочу дать ему надежду, чтобы тут же отнять. Он радуется и активирует что-то атакующее. Каменная пуля? Даже не смешно. Ловлю снаряд голой рукой и давлю его в ладони. О, да. Вот теперь он действительно боится. Ха, он что, решил сбежать?

Удар. Он валится на землю. Я наседаю сверху и начинаю бить. Мир продолжает гореть в огне, под моими кулаками воет от боли этот урод, но перед глазами совершенно другое лицо. Лицо урода, лишившего меня всего. Лицо практика, убившего мою мать.

В какой-то момент наваждение прошло и я снова очутился в таверне, а подо мной орал от боли и сыпал угрозами все тот же парень. Вот только это же ничего не меняло. Странное состояние ушло, но ярость… Ярость осталась. И я продолжал бить.

— Лучше сам сдохни, ублюдок! Мы с тебя шкуру снимем! — верещал он. — Да убейте же вы его!

Но никто не спешил ему на помощь. Вместо этого толпа практиков с интересом наблюдала, как я вбиваю кулаки в его окровавленную рожу. Даже дружки, которые так лихо хохотали над всеми его шутками сейчас аккуратно