Шрифт:
Закладка:
Он смотрел, как Зак шел к нему, единственным глазом, и не пытался скрыть неприязнь на лице. Зак изо всех сил старался выглядеть крутым, но правда заключалась в том, что вид Калаки вызывал у него тошноту и слабость. Он знал, что одноглазый с радостью убьет его, если доберется до него. Хотя стекло выглядело крепким, Зак не мог не задаться вопросом, достаточно ли оно прочное.
Эрн остался у двери, позволив Заку самому подойти к решетке. Его шаги эхом отдавались от бетона, пока он шел, затем стихли.
— Ты хотел меня видеть?
Калака остался сидеть и ничего не сказал.
— Вот в чем дело, — сказал Зак. — Я не знаю, почему я здесь, и, честно говоря, мне все равно. У меня есть пять минут, и если я подумаю, что ты зря тратишь мое время, я просто уйду. Это будет последний раз, когда ты меня увидишь.
Пауза. Зак заметил, что Калака что-то сжимал в правом кулаке. Он вспомнил слова Эрна о невозможности пронести что-либо незаконное в одну из этих камер. Его глаза метнулись влево, где тюремный надзиратель стоял у двери, требующей отпечаток ладони.
Но затем его внимание сместилось. Калака встал.
Зак почувствовал, как участился его пульс.
Одноглазый подошел к решетке. Он поднес к ней губы очень близко и что-то прошептал. Его голос был тихим. Зак не мог понять.
Он приблизился к стеклу. Калака снова заговорил. Зак по-прежнему ничего не слышал.
Он посмотрел на Калаку, скривившего губы в мерзкой ухмылке. Он поднял указательный палец левой руки и поманил Зака еще ближе к стеклу.
Зак тяжело сглотнул. Он изо всех сил старался скрыть, насколько он был на грани. Но он подошел ближе, так что его ухо было всего в дюйме от стекла.
Калака заговорил в третий раз. Его голос стал громче, и Зак полностью понял каждое сказанное им слово.
— Если хочешь жить, на пол!
Инстинкты Зака сработали. Он тут же упал на пол, воздух вылетел из легких, когда его тело врезалось в бетон. Он знал, что Калака делал то же самое.
И вовремя.
Взрыв был оглушительным, внезапным, разрушительным, раздавшимся, как почувствовал Зак, изнутри камеры. Следующие мгновения тянулись в тошнотворной замедленной съемке. Раздался громкий звон разбитого стекла и зловещий звук трескающегося бетона. Ударная волна от взрыва пронзила все тело Зака, будто его бил чей-то кулак. Горячий едкий дым заполнил его легкие, а осколки стекла дождем посыпались на его тело.
Затем он потерял сознание.
3
ОТПЕЧАТОК ЛАДОНИ
Следующие шестьдесят секунд были похожи на сон. Зак едва держался в сознании. Грохот падающих обломков звучал низко, как замедленная запись. Он заставил себя открыть глаза. Все огни в подземном бункере погасли. Крошка камня жалила глаза. Он снова закрыл глаза, чтобы очистить их. Когда он открыл их во второй раз, то почувствовал, что кто-то склонился над ним. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, но он знал, что это был Калака.
Зак почувствовал жгучую массу страха в груди. Как Калака мог убить его? У него был пистолет или нож? Или он схватит осколок разбитого стекла и перережет ему горло?
Зак знал, что должен драться. Привести тело в действие. Но он обнаружил, что не мог двигаться.
Калака наклонился ближе. Его лицо было всего в нескольких дюймах от Зака. Он говорил, но Зак не мог его понять; его слова звучали медленно и искаженно. Он чувствовал себя плохо. Комната начала вращаться. Калака схватил его правую руку и что-то вложил в нее. Затем Зак снова потерял сознание.
Он не знал, как долго был без сознания. Возможно, минуту. В глубине души он почти кричал. Испуганно, в панике. Его глаза внезапно распахнулись, и он понял, что крики были настоящими. Они звучали из коридора.
Заку потребовались титанические усилия, чтобы встать на ноги. Его колени подогнулись, когда он выпрямился, и он снова чуть не рухнул. Почти бессознательно он сунул в карман предмет, который Калака оставил в его ладони. Он увидел, что теперь в коридоре стало светлее. Свет исходил со стороны центральной шестиугольной комнаты — и именно оттуда доносился крик. Леденящий кровь звук. Зак повернулся, чтобы посмотреть туда. Дым и пыль заслоняли обзор. Он увидел, что раздвижная металлическая дверь была полуоткрыта. Она отбрасывала длинную тень на коридор.
Зак пробирался сквозь пыль. Пол был усеян темными обломками. Он осторожно двигался среди них на крик. Миновав метров пять, он увидел, откуда исходил звук. На пороге коридора лежала фигура, не давая закрыться раздвижной металлической двери. Теперь, когда Зак был ближе к свету, он видел, что это был Эрн.
И когда он продвинулся еще на пять метров, то понял, почему Эрн кричал.
Тюремный надзиратель держался за правую руку. Но рука была неполной. Его правая ладонь была отрублена. Катастрофическое количество крови сочилось из раны и впитывалось в рукав его формы.
Взгляд Зака метнулся к панели с отпечатками ладоней сбоку от двери. Оно было залито кровью. В одно мгновение он понял, что произошло.
Калаке понадобился отпечаток ладони, чтобы сбежать. Поэтому он взял ладонь.
Зак бросился вперед. Его медлительность исчезла. На ходу он вытащил ремень из брюк. Он опустился на колени над Эрном, чей крик превратился в отчаянное тяжелое дыхание.
— Ты меня слышишь? — настойчиво спросил он тюремного надзирателя.
— Д-д-да…
— Тебе нужно поднять больную руку. Я попытаюсь остановить кровотечение.
— Ты… ты помог ему сбежать… — несмотря на боль, которую он явно испытывал, Эрн все же ухитрялся говорить в ярости.
У Зака не было времени спорить с ним. Ему нужно было остановить кровотечение, иначе Эрн отработал свою последнюю смену. Он обернул ремень чуть выше локтя Эрна, затем туго затянул его. Эрн охнул, но был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Пока Зак занимался работой, он заметил, что у Эрна отсутствовал MP5. Плохой знак. Он затянул ремень так сильно, как только мог. Изо всех сил он проколол дополнительную дырку в коже с помощью пряжки. Это был очень примитивный жгут, но это было лучшее, что он мог сделать, пока Эрн не мог получить надлежащую медицинскую помощь.
Только тогда он снова встал и увидел разрушение шестиугольной комнаты.
Остальные двери были закрыты, но это ничего не значило. Калака мог освободить других заключенных. На самом деле, Зак подозревал, что это
