Сам по себе муравей – существо мудрое, но саду он враг.

Наше поведение сродни заразной болезни: хорошие люди перенимают дурные привычки подобно тому, как здоровые заражаются от больных.

Бывает, что человек отлично тасует карты – играть же толком не умеет.

Легковерный человек – обманщик.

Вылечить болезнь и извести больного.

Совершая недостойные поступки, мы становимся достойными людьми. Отвага всегда слепа, ибо не видит опасностей и неудобств, – а стало быть, дурна советом и хороша исполнением.

Жалок тот, у кого нет желаний и есть страх, – а ведь такова участь монархов.

Нововведения подобны новорожденным: на первых порах они необычайно нехороши собой.

Как верно заметил Эзоп: «Муха села на спицу колесницы и воскликнула: “Боги, какую же пыль я подняла!”»

Нет более удачного сочетания, чем немного глупости и не слишком много честности.

Друзья – воры времени.

В Писании сказано, что мы должны прощать врагов наших, но нигде не говорится, что мы должны прощать наших друзей.

Тот, кто любит говорить с друзьями начистоту, потребляет в пищу собственную душу.

Что есть суеверие, как не упрек небес?

Чем меньше заслуга, тем громче похвала.

Человеческий ум поклоняется четырем идолам: идолу времени, идолу логова, идолу рынка и идолу театра.

Любовь вознаграждается либо взаимностью, либо скрытым, глубоко укоренившимся презрением.

Все люди делятся на две категории: одним легче подмечать различия, другим – сходство.

Управлять природой можно, лишь подчиняясь ей.

Опасность требует, чтобы ей платили удовольствиями.

Богатство для добродетели – все равно что обоз для армии; от него не избавишься, его не сбережешь; в походных условиях он – обуза; позаботившись о нем, можно упустить победу, а то и потерпеть поражение.

Человек и впрямь похож на обезьяну: чем выше он залезает, тем больше демонстрирует свою задницу.

В той же мере, в какой люди должны бояться злого языка остроумца, остроумец должен бояться людской памяти.

Всякий, кто любит одиночество, – либо дикий зверь, либо Господь Бог.

В мирное время сыновья хоронят отцов, в военное – отцы сыновей.

Подобно тому как деньгами определяется стоимость товара, словами определяется цена чванства.

Я много думал о смерти и нахожу, что это – наименьшее из зол.

Сэмюэль Пипс

(1633–1703)

Чиновник королевского флота, в дальнейшем секретарь Адмиралтейства, С. Пипс с 1660-го по 1669 г. вел зашифрованный дневник – интереснейший документ эпохи Реставрации, в котором затронуты все стороны политической, научной, культурной и частной жизни того времени. В антологию вошли отрывки из «Дневников», где описывается война с Голландией, служба Пипса в морском ведомстве, а также его семейная жизнь.

Эпизоды Второй англо-голландской войны 1665–1667 годов показывают неподготовленность английского флота во главе с герцогом Йоркским (1603–1701), младшим братом короля Карла II Стюарта (1630–1685), лордом-адмиралом, командующим флотом, впоследствии королем Яковом II (1685–1688), и Эдвардом Монтегю графом Сандвичем (1625–1672), патроном Пипса, адмиралом, дипломатом, членом Тайного совета, послом в Испании. Летом 1667 г. голландский флот вошел в устье Темзы, в Лондоне началась паника.

Из «Дневников»

Война

28 июня 1662 года

Много разговоров об опасности войны с голландцами[5]; мы получили приказ оснастить и вывести в море 20 кораблей, каковые, надеюсь, сыграют лишь роль пугала – пусть думают, будто мы готовы дать им отпор; хотя один Бог знает: в настоящее время государь не в состоянии выставить и пяти кораблей, да и те с огромным трудом, у нас нет ни денег, ни кредитов, ни боеприпасов.

1 февраля 1664 года

В кофейню с капит. Коком; с жаром рассуждал о положительных сторонах голландской кампании (я же до сего момента рассматривал, напротив, лишь отрицательные ее стороны), то бишь: торговать с выгодой мы вместе не можем, а стало быть, кто-то один должен отступить.

13 июня 1664 года

Ходил с мистером Ковентри в Сент-Джеймский парк. После обеда говорили об истории королевского флота, о том, как хорошо было бы ее написать, и он сказал, что ему пришло в голову предложить написать историю последней войны с Голландией мне, отчего я пришел в восторг: признаться, мне этого давно хотелось, да и вполне по уму; ежели напишу хорошо, такая книга будет лучшей рекомендацией. Тогда он сказал, что даст мне ордер на изыскания во всех архивах и прочее. Возьмусь за дело с превеликим удовольствием.

12 апреля 1665 года

После окончания Тайного совета сэр Дж. Картерет, лорд Бранкард, сэр Томас Гарви и я – в покои лорда Казначейства, куда явились также лорд-канцлер и герцог Албемарл. Я дал им подробнейший отчет по морским расходам и уведомил их, что флоту нужны деньги. К вящему моему удивлению, они воздели руки и закричали: «Как же нам быть?» Лорд Казначейства: «Что все это значит, мистер Пипс? Предположим даже, вы говорите правду, но что мне-то прикажете делать? Я отдал все, что у меня было. Почему люди не желают давать государству в долг? Почему они не доверяют королю так, как некогда доверяли Кромвелю? Почему наши нынешние военные трофеи не идут ни в какое сравнение с прошлыми?» И это все, что нам было сказано, с чем мы и ушли. Что весьма печально: Англия вступает в величайшую войну в своей истории, никому до этого дела нет, все пускается на самотек – как будет, так будет.

8 июня 1665 года

В тот день (3 июня 1665 года. – А. Л.), не дождавшись попутного ветра и лишив себя тем самым заметного преимущества, голландцы пошли на приступ. Граф Фелмет, Маскерри и мистер Р-д Бойл убиты на борту герцогского фрегата «Король Карл» – с одного выстрела. Их кровь и мозги залили герцогу лицо, а голова мистера Бойла угодила ему в челюсть – так говорят. Убиты граф Мальборо, Портленд, контр-адмирал Сэнсом, а также капитан Кирби и Эйблсон. Сэр Джон Лосон ранен в колено – из раны извлекли осколки, и он, скорее всего, оправится. Не успели его ранить, а он уже послал к герцогу сообщить, что надо менять капитана на «Королевском дубе». Герцог послал Джордана на «Святого Георгия», где он проявил чудеса храбрости. Капитан Джер. Смит на «Мэри» (он шел вторым после герцога) вклинился между «Королем Карлом» и капитаном Ситоном на «Урании»[6] (76 пушек, 400 человек), который поклялся взять герцога на абордаж. Убил Ситона, 200 человек в придачу и захватил корабль. Потерял 99 человек, причем из офицеров уцелели только он сам и лейтенант. В живых остался еще его штурман, которому оторвало ногу. Адмирал Опдам взлетел на воздух. Трамп убит и, говорят, Холмс тоже. Прочие их адмиралы, кроме Эверсона (которому нельзя доверять из-за его расположения к