Шрифт:
Закладка:
— Да, кажется, его так зовут, — усмехнулся он, и я недоверчиво вскинула бровь.
А ведь Боён никогда не общался с парнем, который жил надо мной. Я бы сама не знала имени этого соседа, переехавшего сюда месяц назад, если бы он не устраивал шумные вечеринки, из-за которых я дважды поднималась к нему, чтобы пожаловаться.
— И что ты у него делаешь? — спросила я с детским любопытством в голосе, прекрасно понимая, что болтовня с Боёном — это ещё один идеальный повод не работать.
— Рубимся в приставку. Хочешь к нам? — его вопрос был таким заманчивым, и я была готова сразу же согласиться, забыв про то, что у меня не самые приятные отношения с Минсу, и вообще-то, что эти два парня мне совсем не близки, чтобы находиться в их обществе. — Тебе, кажется, нечем заняться.
— Ага, как же, — неловко рассмеялась я, опуская голову вниз. — Мне нужно перевести статью, — проговорила я скучающе и тяжело вздохнула.
— Не переводи, если не хочешь. Я же вижу, что не хочешь, — ответил он тихо, и мне захотелось посмотреть Боёну в глаза, чтобы понять его шутку, так как голос парня звучал очень даже серьёзно. — Жди меня, сейчас приду.
— Что? — я вскочила на месте, чуть не потеряв равновесие, и подняла голову наверх, но «сладкой ваты» уже не было видно.
— Солнышко, я за Соником, — услышала я глухой голос парня, и застыла в одном положении. Кто ещё за Солнышко?
Я начинала паниковать, ведь сегодня Боён показал, что может уговорить человека сделать то, чего ему не хочется. По крайней мере, меня уж точно. У меня было двенадцать часов перед тем, как сдать двадцать страниц перевода. И если призадуматься, то этого времени мне хватит с лишним. Я могу управиться и за три часа. Как только я открыла статью, чтобы приблизительно проверить её сложность, в дверь позвонили. Какой же он быстрый. Я подскочила к двери и почему-то заволновалась.
— Ну открывай! — крикнул Боён по ту сторону выхода, и я сразу же повиновалась. Не успела я что-либо сказать, как парень схватил меня за запястье и попытался вытянуть из квартиры. — Пошли, будешь со мной в одной команде. Покажем этому Минсу мощь жильцов седьмого этажа, — усмехнулся он, и я с трудом успела схватить связку ключей перед тем, как оказаться за дверью собственного дома.
— Но я не умею, — промямлила я, уже без сопротивления следуя за соседом.
— Ещё лучше. Новичкам вроде бы везёт.
Я попыталась раскрыть глаза, но они настолько опухли, что потребовалось немало усилий для того, чтобы различить белый потолок моей спальни. Я совсем не подумала о своём слабом зрении и чувствительных глазах, и тем более не знала, что мы до четырёх утра будем биться друг с другом, беспрерывно пялясь в большой экран телевизора. Минсу оказался на редкость гостеприимным хозяином, что тщательно не слышал моих просьб отпустить меня домой. А ведь я однажды назвала его «тупорылым коротышкой». Боён, в свою очередь, нагло хозяйничал в чужом доме и называл соседа сверху «солнышком», хотя сказал, что познакомился с ним только вчера вечером. Меня поражал талант этого парня так просто располагать к себе, ведь за один день его отпуска я узнала о Квон Боёне больше, чем за полгода соседства.
Будильник прозвенел в шестой раз, и я уже не могла позволить себе проигнорировать его, так как до сдачи перевода осталось всего два часа. Я бы, наверно, проклинала своих соседей, но не могла не признаться себе, что очень хорошо провела вчера время. Глаза нещадно болели, я с трудом различала буквы, мне было лень рыскать в переводчике терминов, начальник заваливал меня сердитыми смс — но я совсем не жалела о том, что согласилась на уговоры Боёна.
Как и ожидалось, редактор был зол на меня за запоздалый перевод и, слава богу, не заметил корявость моего перевода. Я бессовестно халтурила, но нагло улыбалась ему, пообещав ему, что это в последний раз. Не знаю, повёлся ли он на мои оправдания о якобы внезапном экзамене в институте, однако не стал лишать меня оплаты за сделанный труд.
Уже возвращаясь домой, я почувствовала лёгкое угрызение совести за нечестно полученные деньги, и подумала о том, как был бы недоволен честный трудолюбивый Боён. Хотя с каких пор меня начало волновать то, о чём подумает мой сосед? Но решив в своём воображении оправдаться перед Боёном, я купила немного свинины, чтобы её пожарить.
Сжимая пакет в одной руке, второй я пыталась отыскать связку ключей в маленькой, но очень вместительной для всякой мелочи сумочке. Когда глаза отыскали позолоченный брелок в виде короны, я подняла голову к двери и застыла на месте. На меня смотрела пара маленьких прищуренных глаз, и это сопровождалось недобрым оскалом. Чёрный пёс с белой грудью и лапами стоял в атакующей позе возле моей двери, и мой громкий крик разнёсся во всей лестничной площадке. Он был средних размеров и, если прислушаться, то даже не лаял, а по-странному завывал, но мне хватает одного лишь взгляда на этих животных, чтобы биться в паническом страхе. Собаки были моей главной фобией, и чуть ли не каждый мой знакомый был в курсе этого. Я прекрасно знала, кто притащил этого пса, и он просто не мог не знать о моём самом большом страхе. Пёс медленно приближался ко мне, а мой крик становился прерывистым, но не менее громким. Наконец, дверь хозяина этого монстра открылась, и я собралась было обматерить его, но голос резко отказался выдавать какие-либо звуки и покорно заткнулся, так как Боён стоял у входной двери полностью обнажённым. Парень вопросительно смотрел на меня, а мой взгляд неосознанно опускался вниз, по-быстрому рассматривая его многочисленные татуировки на влажном теле, и, как назло, застыл на его половых органах.
— Соник, ты кричала? — спросил он, но мозг совсем не вникал в суть его слов. Я словила себя на мысли, что в этом месте у парня есть татуировки, и пыталась кое-как отвлечь своё внимание хотя бы на смысле мелко набитых на пахе прописных “two minutes ago”. — Сонхи?
— Бо-боён… ты голый, — пробормотала я, забывая иногда моргать, и резко очнулась словно ото сна, когда пёс вцепился в пакет в моей руке. — Боже, он сейчас меня укусит! — закричал я, бросая пакет на пол, и отскочила в сторону соседа, неосознанно прижавшись к его влажному телу. — Боже, ты голый! — в который раз крикнула я, не зная в какую сторону сейчас отскакивать, и просто прижалась к двери своей квартиры, на всякий случай зажмурив глаза.
— Он просто голодный, — услышала я смех парня и, осторожно приоткрыв один глаз, увидела, что он сидел на корточки возле пса и до сих пор был голым.
— Ты… одеваться не собираешься? — робко спросила я, нехотя закрыв глаза, и глотала слюну, ощущая духоту в тесной лестничной площадке.
Раньше мне не доводилось видеть вживую мужскую наготу, поэтому моё девичье любопытство с трудом держало себя в руках.
— Ах, да, — всего лишь произнёс он.
Открыв глаза, я увидела уходящую в квартиру голую попу парня и неосознанно прикусила губу, прижав оледеневшие ладони к горящим щекам. Боён определённо был сам не свой эти дни, ведь, помнится, мой сосед даже стеснялся появиться передо мной в халате. Да что с ним такое вообще? Как он мог забыть про мой страх перед собаками. И только, когда он исчез в глубине своей квартиры, я вспомнила про пса, который, ободрав целлофан, нагло пожирал свинину. Увидев появившегося в проёме двери, наконец, одетого Боёна, я захотела подойти к нему, чтобы хорошенько обматерить, но пёс на несколько секунд повернул ко мне морду, словно угрожая. Поэтому мне пришлось кричать на соседа, всё так же прижавшись к двери своей квартиры.
