Когда битва с поддиванным злом завершилась победой Леонида, выяснилось, что это был всего лишь потерянный носок, причём Надин.

Леонид автоматически закинул носок в бельевую корзину, затем вернулся и переложил предмет одежды в мусорное ведро.

Покосившись на часы, Леонид обнаружил, что уже почти девять. Сашка всё не приезжал и даже не звонил. Это было уже странно.

Леонид вытащил из кармана телефон, набрал Сашкин номер – тот был вне зоны действия сети.

Опять зарядку забыл, растяпа! – мысленно цитируя Надю, отметил он и вытащил из холодильника бутылку пива.

– Тебе же меньше достанется, – сообщил Леонид фотографии на стенке (они с Сашкой в летнем лагере после третьего класса) и, открыв пиво, вышел в лоджию.

На проспекте Луначарского-детской площадке произошли изменения. На перекрёстке с Жукова несколько игрушечных машинок не поделили полосы. Прямо у отбойника, перекосившись на бок, стоял чёрный Пежо с напрочь снесённой мордой, далее застыл КАМАЗ, измятый капот которого придавал грузовику нелепо-недоумённый вид. В кузове КАМАЗа был виден песок.

Разумеется, песок, что ещё возить игрушечным машинкам.

Здесь же играющие дети наставили других красивых машинок – скорую помощь, пожарку, три автомобиля ДПС.

На тёмном асфальте в свете фар жирно блестело пролившееся моторное масло.

А по центру перекрёстка искорёженной до практически полной неузнаваемости кучей металла, перемешанного с ломаным пластиком, громоздился Сашин «Мини Купер» – никакой не игрушечный, настоящий, со знакомой до боли в глазах чёрной полоской на зелёной крыше.

И Леонид побежал, в тапочках и мокрой футболке. Словно мог ещё что-то изменить. Словно не понимал, кто лежит под чёрным полиэтиленом рядом с изуродованным Купером.

Энтропия нанесла очередной удар.

Глава 2 Два кладбища

Четверг, тринадцатое октября

1.На кладбищах холодно. Всегда. Даже в сорокоградусную жару, откуда не возьмись, налетает пробирающий до костей ветер, заставляя застёгивать куртку и ссутуливаться, засовывая руки глубоко в карманы.

А может, не в ветре дело и даже не в кладбище.

Леонид стоял в стороне от основной толпы и тщетно пытался спрятать кисти в рукава куцей осенней куртки. Было очень холодно.

А главное, нельзя было думать. Ни о чём. Любая мысль могла стать триггером, спусковым крючком, ловушкой.

Стоять и смотреть. Не видя.

Вот жирными комьями летит земля из провала в чёрного провала. Затем оттуда вылезают могильщики.

Вот несут гроб. Дорогой, лакированный, закрытый. Главное, что закрытый.

Вот пронзительно закаркала ворона где-то к северу – там, где начинаются старинные надгробья.

Вот кто-то упал в обморок. И надо с одной стороны подойти бы, вроде это Сашкина тётка, – но с другой стороны, здесь – полно врачей, помимо него. Как на утренней конференции: «Коллеги, за сутки – всего один летальный исход».

Вот гроб подносят к провалу в земле, готовят верёвки: старые, грязные, испачканные землёй, повидавшие, наверное, не одну сотню похорон.

Вот его начинают медленно опускать в провал. Слышится глухой стук, будто кто-то захлопнул дверь автомобиля – это гроб достиг дна.

Вот со стороны основной толпы раздаётся вопль, переходящий в вой. Какая-то суматоха. Совершенно неясно, как человек может издавать подобные звуки, но, самое плохое в том, что этот высокий крик странно ассоциируется с детством, когда они с Сашкой после школы ходили обедать друг к другу…

Сашкина мама обычно мыла посуду – в их семье всегда в раковине была гора грязной посуды, и пела что-то на итальянском – красивым, высоким голосом…

Не вижу. Не слышу. Не говорю. Не думаю.

Вот рабочие деловито трамбуют землю.

Вот сверху грохается цветник.

Точка.

Леонид минут двадцать проговорил с Натальей Георгиевной, заставляя себя не вздрагивать от взгляда серых глаз – таких же в точности, как у её погибшего сына. Подошёл Аркадий – Сашкин младший брат, забрал маму, позвал Леонида в автобус. Надо было ехать на поминки.

–Я сам, – медленно ответил Леонид. – У меня машина за оградой. Я немного посижу и приеду. Хорошо?

Аркадий внимательно посмотрел на собеседника:

–Лёнь, ты уверен, что это хорошая идея?

Леонид предпринял очередную попытку сглотнуть комок в горле, стоящий там уже три дня:

–Всё в порядке, не переживай, – он выдавил из себя слабую улыбку: – Я скоро приеду.

Внезапно Аркадий (кмс по тяжёлой атлетике, два метра вверх, полтора – в стороны) обхватил Леонида со всей силы и сжал так, что перехватило дыхание.

–Лёнь, приезжай. Мы тебя ждём, – добавил он, опуская руки, и исчез на дорожке, ведущей к выходу.

Пожилой могильщик искоса поглядел на Леонида, щуря подслеповатые глаза и выразительно шевеля сизо-багровым носом и приняв про себя какое-то важное решение, сплюнул на траву и отправился восвояси.

Леонид остался один.

2. Сколько времени Леонид просидел у могилы, на мокрой от дождей земле, он не заметил. Просто сидел, курил сигареты одну за другой, смотрел на цветник.

Через какое-то время он с некоторым удивлением обнаружил, что последние пять минут (пять? а может, десять? а может, час?) он бездумно оббивает кулаком землю. Если бы на её месте был асфальт, он уже непременно разбил бы все костяшки в кровь, причём, Леонид не был уверен, что заметил бы даже это. Но асфальта, здесь не было, и кулак не пострадал, а просто испачкался. Леонид встал, вышел с территории, дошёл до машины, взял бутылку воды и помыл испачканную руку, после чего вернулся к могиле. Ещё немного посидел и бездумно двинулся по аллеям старого кладбища.

Под ногами хрустели и шелестели палые листья, деревья, почти такие старые, как и само кладбище, провожали его равнодушными слепыми взглядами. Леонид их не осуждал – за свой век они повидали столько горя и слёз, что единственное, что могли сделать – это закрыться, замолчать и лишь по осени посыпать тропинки и могилы хрусткими листьями. Иначе они бы просто не выжили, превратились в высушенные, изогнутые силуэты, которые бы безжалостно выдрал с корнями служебный трактор.

Над головой громыхнуло, начался и практически сразу закончился короткий и не по-осеннему тёплый дождь. Налетевший ветер быстро отогнал грозу на север – за реку, за стадион, в сторону Приморского района.

Неожиданно возникло желание позвонить Сашке, просто позвонить, без повода. Это желание было настолько сильным, что Леонид даже вытащил из кармана телефон, выбрал номер и только в последний момент остановил занесённый над экраном палец.

Быстро зайдя в список контактов, он выбрал «Сашка», «Сашка новый», «Сашка рабочий» и нажал удалить.

Во рту появился неприятный солёный вкус – незаметно для себя, он прикусил нижнюю губу до крови.

Остановившись, Леонид открыл бутылочку с водой и прополоскал рот, сплёвывая