Джошу средний палец, хватаю пакет с едой и, пройдя в коридор, быстро одеваюсь. Потом бросаю ключ от его квартиры на полку и решительно отцепляю от связки ключей запасной от своей квартиры.

Я думаю, что Джош бросится за мной, чтобы хотя бы создать видимость, будто его мучает совесть, или потому, что у него остались ко мне какие-то чувства. А может, он наконец соберется с мыслями, наконец найдет слова, которые стоит сказать. Но этого не происходит. Приходится признать: видимо, наши отношения закончились не сегодня. Нет, не сегодня…

Я просыпаюсь около полудня. У меня опухли глаза и раскалывается голова, и лежу я на старом узком диванчике. Уйдя от Джоша, я долго гуляла, погруженная в мысли, ничто вокруг больше не казалось мне ни красивым, ни волшебным.

Мы с пакетом суши, письмом из Финикса и изрядной долей праведного гнева допоздна бродили по улицам. Поужинав на скамейке у «Ферри-Плаза», откуда открывается вид на мост Бэй-Бридж, я отправилась домой, где меня ждал лишь испорченный телефон, лежащий в миске с рисом.

Я в любом случае уеду. Каким бы прекрасным ни был Сан-Франциско, больше ничто не удерживает меня в этом городе. Ничто.

Сегодня я расторгну договор аренды. Я не сделала этого раньше, потому что думала остаться здесь подольше – поддержать Джоша во время экзаменов и посмотреть, что приготовило нам будущее. Я собиралась бороться за наши отношения. Когда-то я очень его любила. Но если подумать… все изменилось. Уже довольно давно.

Джош мне нравился, с ним было легко и просто. Я с радостью проводила с ним время, но… любовь и страсть давно прошли, как и романтическое томление. Последнее время нас связывала скорее крепкая дружба, которой я очень дорожила (поэтому вчера и расстроилась), между нами царило полное доверие и взаимопонимание… Судя по всему, Джош думал иначе, раз последние три месяца растаптывал наши отношения. Дело не только в измене. Он хотел, чтобы я подстраивалась и шла на компромиссы, но сам не делал ни того, ни другого. По крайней мере, когда речь шла о том, чего хочу я. Джош любит развлекаться, любит срываться куда-нибудь, пробовать что-то новое. Я не встречала понимания, когда говорила, что устала и не хочу тусоваться, или когда строила планы дальше, чем на неделю вперед. Джош не любил обниматься, хотя я любила. А еще секс с ним потерял для меня свою привлекательность.

Джош перестал замечать мои желания, страхи и мечты. Мы больше не прислушивались друг к другу – да и разговаривали все меньше.

Меня со вчерашнего вечера мучает вопрос: почему я ничего не замечала? Как не поняла, что Джош мне изменяет? Может, он начал вести себя иначе? Стал относиться ко мне по-другому? А что насчет нашей сексуальной жизни? Стали ли мы заниматься сексом реже?

Эти размышления ни к чему не приведут. Я знаю, что не получу ответов, а значит, нужно перестать об этом думать и двигаться дальше. Сказать, конечно, легче, чем сделать… Но какой смысл мучить себя вопросами? Это Джош изменил мне, а не я ему. Я не виновата, что ничего не заметила. Я не сделала ничего плохого, в отличие от него. Он мог прийти ко мне… мог сказать, чего ему не хватает в наших отношениях или что хочет расстаться. Да, так ему и надо было поступить! Вместо этого он решил оставить все как есть, обманывая нас обоих. Сколько раз я лежала в его объятиях с тех пор, как он начал мне изменять? Даже думать об этом тошно. Паршивый ублюдок.

Приподнимаюсь с дивана, убираю с лица волосы и вдруг мне приходит мысль: нужно сделать тест на ВИЧ. Когда мы с Джошем только начали встречаться, я сдала анализы и попросила его сделать то же самое. Я сказала, что хотя и пью противозачаточные, но не буду спать с ним без резинки, пока он не сделает тест. Я не собиралась уступать и очень обрадовалась, когда Джош без колебаний согласился – он лишь подчеркнул, что всегда использует презервативы, а значит, у него не может быть ВИЧ. Его слова меня не убедили: ВИЧ-инфекцией можно заразиться даже при защищенном половом контакте. Вероятность, конечно, низкая, но она есть, и Джош знал это не хуже меня – ведь мы оба учились на медицинском. Кроме того, он мог солгать, что всегда использует презервативы. И, как теперь понимаю, это вполне вероятно. Пожалуй, сдам анализы и на другие распространенные заболевания, передающиеся половым путем. Один бог знает, пользовался ли Джош резинкой со своей новой пассией.

Вероятно, у меня паранойя, но к подобным болезням нужно относиться серьезно. Сегодня возможна терапия ВИЧ-инфекции, но она остается неизлечимой. И не стоит в таких вещах ссылаться на доверие или гиперчувствительность.

– Вот гадство, – бормочу я, протирая глаза. Чувствую себя разбитой, будто вчера сбросилась с моста Бэй-Бридж, а не любовалась им с безопасного расстояния, поедая суши.

Массирую виски кончиками пальцев. Все еще не могу полностью осознать, что вчера произошло. Что наши отношения закончились вот так. Мы не поговорили, ничего не прояснили. Джош исчез из моей жизни, и, что хуже всего, я понимаю: ничего смертельного не произошло. Иногда жизнь идет кувырком, как бы отчаянно ты ни старался придерживаться намеченного пути.

Тем не менее мне больно, и я бы солгала, если бы сказала, что все в порядке. Я скучаю по Джошу, даже если не хочу этого. Он долгое время был неотъемлемой частью моей жизни. Слишком долгое.

У меня на глазах выступают слезы при мыслях о нас – о том, как все начиналось и как закончилось, о том, чем мы дорожили, но потеряли, пусть даже наши отношения были далеки от идеальных, о том, как мы любили друг друга, хотя, наверное, для «долго и счастливо» нашей любви было недостаточно. Я ненавижу ситуацию, в которой оказалась. Честно говоря, никогда не думала, что со мной случится что-то подобное.

С одной стороны, хочется подняться и начать действовать, с другой – еще больше погрузиться в воспоминания, мысли и вопросы. Это нормально.

Это нормально!

Боль пройдет.

Я снова ложусь, укутываюсь в одеяло и включаю телевизор. Идет какая-то документалка, которая мне совсем неинтересна.

Смотрю на экран, сознание затуманивается, и я не замечаю, как уходит время. Минуты, часы. Этот мир пролетает мимо…

Глава 3

Лора

– Какого черта?

Прищуриваюсь, рассматривая то, что раздавила в руке. Быстро моргаю, чтобы прояснить зрение, и морщусь, когда вижу,