2 июля, середина дня.

База Талая.

— Вить, лучше расскажи чего-нибудь, — просит народ после атлетических кувырканий и моих музыкальных упражнений.

И чего им выдать? Сказка о глупом Буратино уже ушла в местный фольклор, взрослые детям на ночь рассказывают. Ладно, где наша не пропадала.

— Представьте офис. Ничего лишнего, голые матовые стены, пол, потолок. Потолок светящийся, отдельных светильников нигде нет. Свет появляется только там, где находятся люди…

' Мужчина в сером форменном комбинезоне сидит за монитором компьютера. Помещение не совсем обычное. По начальственному виду мужчины — кабинет. По количеству выходящих дверей — холл. Стол в форме полукольца. Мужчина внимательно просматривает полученные срочные сообщения. Не каждый день они приходят, Лунный банк обслуживает только масштабные транзакции. Сегодня два финансовых поручения, полученных по каналу зашифрованной связи. С подтверждением, всё, как положено. Быстро порхают пальцы над клавиатурой, неслышно скользит мышка по белой столешнице. Начинает гудеть принтер слева и после краткого раздумья выдавливает из себя два листа бумаги.

— Диана! — На клич мужчины в микрофон через несколько секунд отъезжает в сторону дверь-переборка и выпархивает длинноногая красотка (почти, как Алиса, — добавляю комментарий и посмеиваюсь, глядя на девочку).

На девушке-блондинке синяя короткая форменная юбка и не менее форменная облегающая блузка того же цвета. Карманов нигде и никаких. На голых ногах роликовые коньки, на которых она непринуждённо подкатывает к столу. Коньки девичьи ступни не закрывают, они перетянуты ремешками.

— Да, Валерий Максимилианович, — голосок девушки мелодичен и абсолютно гармонирует с ангельской внешностью.

— Два поручения сегодня, — мужчина ставит печать и расписывается на каждом документе. — Восемьдесят семь килограмм триста двадцать грамм — от Китая Чили за поставки медного концентрата. И семнадцать килограмм четыреста два грамма на счёт России от Японии за заправку их спутников топливом.

— Справишься? Может, помочь?

Девушка пренебрежительно хмыкает, забирает одну бумагу и лёгкой побежкой фигуристки уносится в открывшийся коридор, над которым крупная надпись «Азия». Мужчина провожает её взглядом, пока Диана не исчезает в глубине тоннеля. Да, весь комплекс Лунного банка находится на глубине ста метров под поверхностью Луны в заливе Радуги.

Самые тяжёлые двенадцатикилограммовые слитки на Луне весят всего два килограмма, так что Диане надо переместить не почти сто пять килограмм, а около семнадцати. Самый тяжёлый металл, как и самый лёгкий, как любой предмет, на Луне весит в шесть раз меньше.

Через полчаса Диана выкатывает тележку с грузом из коридора «Азия» и заводит её в коридор «Америка». Через пару минут выходит. На столе расписывается на документе в строчке «Казначей» и забирает вторую бумагу.

Вторая материальная транзакция происходит по несколько другой схеме. Диана выкатывает тележку, на которой сбоку нарисован небольшой флаг Японии и уводит её в отдельный вход «Россия». Выгрузив нужное количество, возвращает тележку на место.

— Вот! — Диана ставит свою подпись и отдаёт бумагу

— Хорошо. Какие сегодня поступления?

— С аффинажного завода почти три с половиной килограмма, — докладывает Диана. — Ещё примерно восемьсот грамм платины и четыреста грамм палладия. Оформлю по дням в конце недели. Предупредили, что две недели поступлений не будет, готовят партию крупных слитков.

Мужчина потягивается.

— Ну, что вроде всё на сегодня?

— Да, Валерий Максимилианович.

Оба уходят в широкий коридор слева. Сначала девушка, потом мужчина разуваются. Рамка металлоискателя деликатно молчит. Одежда двух служащих Лунного банка сделана без малейшего присутствия любого металла. За исключением магнитной обуви, иначе передвигаться при естественном лунном притяжении невозможно. По нормальному.

И работать в условиях лунного притяжения больше четырёх часов в сутки не рекомендуется. Два часа утром, два часа вечером. Пара служащих в небольшом предбаннике, разделённом на две части, переодевается в лёгкие гермокостюмы с капюшоном, который в одну секунду может превратиться в закрытый шлем. Опасность разгерметизации одна миллионная за год, но не стоит ей пренебрегать, если есть возможность уберечься.

— Валерий Максимилианович, — заводит разговор уже в лифте девушка, — мне кажется, что как-то маловато Китай чилийцам платит за медь.

— Это не вся плата, — объясняет мужчина, — это покрытие разрыва во взаимозачётах. Большая часть по земным банкам проходит, в юанях и эскудо. Страховка рисков ещё, от взаимных колебаний валют…'.

— А что за страховка такая по валютам? — Благоговейно вопрошает кто-то.

— А я откуда знаю? В банковских делах не копенгаген, — высмотреть, кто спросил, не удаётся. Со стороны заходящего солнца сидит. Собственно, до заката ещё далеко, но весь пригорок рядом пацаны и пацанки обсели, как стая галок.

— Что, правда, такой Лунный банк есть?

На это вопрос смеюсь не только я. Только возраст первоклашки извиняет любопытного.

— Правда. Но только в будущем. И чей он будет, наш или не наш, зависит от нас. Если мы первые достанем до Луны, она наша будет. Нет, значит, не наша.

Сложнее всё, на самом деле, но подросткам хватит. Вопросы начинающиеся на «А…» продолжаются

— А откуда ты знаешь, что на Луне золото есть? — Валера спрашивает уже по делу.

— Почему бы ему не быть? На Земле оно везде есть. В Азии, России, Австралии, Африке, в обеих Америках. Наверняка и в Антарктиде есть, но попробуй там пробейся через три километра льда.

Все напряжённо думают, а я добавляю пищи для размышлений.

— Поверхность Луны ровно в два раза больше территории России. У нас же есть золотые месторождения. В Сибири, Урале, Дальнем Востоке. Не, на Луне тоже есть. Это точно. И много ещё чего. Надо только добраться.

— Это невозможно, — сокрушается Валерик.

— Все так думают, — киваю. — И хорошо, что так думают. На самом деле добраться до Луны не так сложно.

— Ага, попробуй, доберись! Допрыгнешь, что ли?

Долго смотрю на скептика. Валера слегка тушуется.

— Я не супермен, чтобы допрыгнуть и не барон Мюнхгаузен, чтобы на пушечном ядре лететь. Но страна-то может. Как-то подсчитывал. Чисто технически нужно пять миллиардов долларов. Ну, удвоим на всякий случай. Десять миллиардов для нашей страны — раз плюнуть. Мы на олимпиаду в Сочи то ли двадцать, то ли тридцать миллиардов долларов потратили.

Через минуту всеобщего молчания кто-то спрашивает:

— И почему они не делают?

Все понятно, кто они. И слава небесам, никто не спрашивает, как. Не готов выкладывать всем встречным-поперечным свои планы и мысли. Нигде таких идей не встречал. Даже пресловутое НАСА ни о чём таком не помышляет, хотя вроде серьёзно пытаются на Луну «вернуться».

— Да кто их знает… там многие только воровать хорошо умеют.

Почему американцы не пытаются достичь Луны посредством орбитального дока, представления не имею. Не может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов амерская земля рожать? А как же меод хахам Фейнман?

Глава 2

Короткое летнее счастье

5 июля, утро.

Конец планёрки у председателя СХТ «Красные Березняки».

В кабинете задерживается завфермой Спиридонов, грузный мужчина с кустистыми бровями.

— Георгий Макарыч, что там с этим шпанёнком, как его… Колчиным?

— Никак не можешь простить его за то, что в лоб твоему племяннику закатал? — Усмехается председатель.

— Он не жалуется… — мрачнеет завфермой.

— Ещё бы двадцатилетний лоб на пацана жаловался, — уже открыто смеётся председатель. Затем смех обрывается. — Моему тоже как-то доставалось…

— Вот! — Поднимает палец вверх Спиридонов.

—…только Сергей сам виноват.

— Ничего, что они самовольно русло Талой изменили? — Лицо завфермой становится прокурорским.

— Советовался с агрономом, — пожимает плечами председатель, — тот сказал, что нам самим давно пора было это сделать. И с пацаном говорил…

— И что?

— Да ничего. Ничего плохого в этом нет. Так что пусть…

Разочарованный завфермой уходит. Председатель вспоминает разговор на улице с тем ушлым парнишкой.

Около двух мальчишек, идущих вдоль дороги, останавливается уазик. Из него показывается высокий мужчина.

— Здрасть, Георгий Макарыч, — старший, это тот самый Колчин, про вежливость не забывает. Младший молча смотрит на важного дяденьку.

— И тебе здравствовать.

Лето в селе — пора горячая, так что председатель ритуальную часть сокращает до минимума. Лишь интересуется здоровьем Серафимы Егоровны, на что получает заверения в полнейшем здравии бабушки.

— Скажи, Вить, что вы там на Талой устроили?

— Спрямили русло, остановили подмывание берегов и организовали