После присоединения Казанского и Астраханского ханств к Русскому государству на границах Дикого поля в 1550-х гг. началось строительство Большой засечной черты, предназначенной для защиты рубежей от постоянных набегов крымских татар, кубанских казков, калмыков, ногайцев и башкир. На засечных линиях, состоящих из деревянных засек и земляных валов, ставились остроги и города-крепости. После закладки Красной слободы в конце 70-х гг. XVI столетия, а затем Атемара (1638), Саранска (1641), Инсара (1647) для связи между собой этих участков были возведены следующие засеки: Кадомская, Темниковская, Пузская, Алатырская (вдоль р. Алатырь до р. Суры), Инсаро-Потижская (берущая начало от ломовского рубежа до Инсара) и Саранско-Атемарская (по линии Саранск – Инзерский острог – Атемар – р. Сура).

Южнее засечных линий, в лесной глуши, были образованы нелегальные небольшие поселения, устроенные, как правило, беглыми крепостными крестьянами и преступниками. Хотя, надо сказать, татарские деревни существовали на этой местности задолго до сер. XVII в. Предпринятая властями политика насильственного крещения «инородцев» вынудила некоторую часть не принявших христианство населения пересилиться на Урал и Сибирь. Наровчатских татар ожидала та же участь. С 1521 г. Наровчат, как мы теперь знаем, полностью перешел в руки русской аристократии, а татары в некогда процветающем татарском городе к сер. XVIII в. полностью обрусели.

В это же время происходило усиленное проникновение русского населения в Мещеру, а татары все больше и больше перемещались на восток, хотя и здесь отдельные татарские поселения в Мещере существовали еще и в XVII–XVIII вв. Особенно это было заметно после усиления русским правительством своей власти, начавшейся в результате падения Казанского ханства. Такая политика правительства привела к тому, что уже в нач. XVII в. в Елатомском, Шацком и Кадомском уездах было практически осуществлено полное заселение земель русскими помещиками. Но обширные территории Темниковского уезда к тому времени все еще находились в руках татарской земельной аристократии.

Мы уже отмечали, что Пензенский край в этот период располагался на юго-восточной окраине Русского государства, на самой его границе. Среди пребывавших групп служилого люда для защиты рубежей было много татарского населения. Здесь были и дети боярские, и однодворцы: казаки, стрельцы, засечные сторожа, рейтары, пушкари и т. д. Боярские дети наделялись земельными окладами в сотни четвертей и часто имели поместья на территории Пензенского края и в центральных уездах России. Представители татарской аристократии уже давно получали земельные владения «на кормление» и даже города за службу в Московском государстве. Князья собирали налоги (ясак) с местного населения, тем и «кормились», а служилым людям выдавалось от 6 до 12 четвертей земель (четверть равна половине десятины или 0,54627 га). Татарские и мордовские мурзы получали земли значительно больше, до 50-ти четвертей. Размер жалования (оклада) зависел от заслуг данного рода перед государством от занимаемой должности и не был постоянным. Он мог увеличиваться, например, за особые отличия в боях, либо уменьшаться за какие-либо провинности, часто – за отказ служилого татарина от крещения[10].

Земля в России давалась вначале исключительно за службу. Царское правительство было заинтересовано в притоке новых поселенцев, способных нести государеву пограничную службу. Для этих государственных целей оно сознательно поощряло заселение уже давно запустевших земель новыми людьми, освобождало их от уплаты всех государственных податей и позволяло им беспошлинно заниматься винокурением и соляным промыслом.

Род второго сына Акчурина Кудаша («Копии с писцовых и отказных книг XVII в. и татарские родословные, 1614–1719 гг.). Саровский мужской монастырь Темниковского уезда Тамбовской епархии» (ЦГРМ, ф.1, оп. 2, д.1).

В Пензенском крае, в Диком поле, существовал упрощенный порядок отвода и дачи земель. На основании действовавшего законодательства, отказ земель (т. е. выдача земель) осуществлялся от имени царя чиновниками – дьяками Приказа и уездными воеводами. Часто границы и размеры определялись на глаз, иногда рядовые подьячие могли по приказу воеводы проводили сыск пригодной земли для подавшего челобитчика. Эти челобитные вначале поступали в Поместный приказ. В случае удовлетворения Великим Государем прошения, из Приказа на имя воеводы присылалась грамота об отказе земель после предварительного сыска, обнаружения и обмера. Затем эта грамота поступала в уезды, и под присмотром воеводы земля выделялась на месте. Подьячие приказной избы составляли так называемые «отказные книги», а челобитчики становились полноправными владельцами этих земель[11].

Надо сказать, что присоединение этих земель «дикого поля» к Московскому государству все еще оставалось лишь номинальным, поскольку центр управления находился на расстоянии сотен верст, а степь была в фактическом владении независимых кочевников. Старинные летописи и другие документы показывают, что весьма долгое время здесь не появлялось постоянное, оседлое земледельческое население, и в эти пустынные степи устремились те люди, которых привлекала вольная жизнь и безнаказанность грабежей и разбоев. Ногайские татары одни или же в союзе с крымскими татарами, как и прежде, делали частые набеги на русские окраины. Вот против них и были созданы, сначала Мещерские сторожи, а затем Инсарская засечная черта.

Мещерские сторожи были основаны около 1555 г. по линии, начинающейся у верховьев р. Суры и направляющейся на запад почти до р. Цны. Состояли из четырех или пяти острожков или городков, высылавших в свою очередь наблюдательные разъезды в степь. На этой системе передовых укреплений были найдены городки, сохранившиеся вместе с различными памятниками домашнего и военного быта их обитателей по рр. Сура, Пенза и Уза, а также длинным сторожевым валом, проходящим мимо с. Наскафтыма[12].

В частности, Андрей Лызлов упоминает в своем знаменитом труде: «Такожде и в полях Мажарских [отнюду же венгры изыдоша] и доныне множество стен, и градов, и твердынь разореных. А гробы свидетельствуют, яко тамо жили некоторые ж христиане, ибо суть на могилах столпы каменные резные мужей честных во оружиях и кресты малыя на них, обаче некоторыя от древности мхом обрастоша и инии же падоша. Отнюду же познати мощно, яко живяху тамо некогда греки, италиане и генуенсы с половцы. И тако от того времяни татарове, народ прежде сего мало нам слышанный, половцев выбивши, нам соседми нелюбезными учинишася»[13].

Об отказе земли наследникам служилого татарина Кайбулы Митгилишева в д. Нижняя Елюзань (1701 г.)… В отказных книгах от 1699 г. написано: «Дано и отмежевано… по отказным книгам 1688 г. д. Елюзань (по реке Кададе и по речке Чербалану) служилам мурзам и татарам 200 четвертей…» (РГАДА, ф. 1209, оп. 2, е. хр. 6502).

Сами Мещерские сторожи, где несли службу служилые люди, были укреплены слабо