— Кайлин, ведьма проклятая, у-убью!

Сменились удивленными возгласами и куда как более спокойным, я бы даже сказала, испуганным:

— Палач.

— Тут Палач.

— Черт, все веселье испортил!

Ты смотри, какие “весельчаки”, не успели поймать слабую девушку и так расстроились!

Палач сделал еще один шаг и встал так, чтобы закрыть меня от толпы. Не совсем, конечно, просто обозначил: да, при нем вот это чудище лохматое никто убивать не будет. И если бы не дрожащие ноги и дыхание, все еще со свистом вырывавшееся из груди, я бы даже поблагодарила его.

— Что здесь происходит?

Тихий, очень спокойный голос, которым был задан вопрос, пробирал до костей. Каждый из присутствующих в проулке, я точно это знала, сейчас поежился. Палач пугал всех, независимо от того, насколько благопристойный образ жизни он вел. Хотя, о чем это я? Ведьма и толпа мужиков — о какой благопристойности тут может идти речь?

— Мистер…Э-эээ, извините, господин, да, господин Палач, дело в том, — Джон мямлил как мальчишка, впервые увидевший женскую грудь. Вроде и интересно, но стыдно и страшно облажаться, — понимаете, дело в том, что…

Меня так забавляла его растерянность, что я даже нашла в себе силы чуть повернуться, чтобы лучше видеть этого злобного типа.

— Я жду.

Короткая фраза, и Джон окончательно замолчал, судорожно подыскивая слова. И я бы даже посмеялась, если бы не было до одури страшно. Ведь обязательно найдется тот смельчак, который обвинит меня в ведьмовстве, и тогда моя жизнь будет целиком и полностью зависеть от милости Палача. Лишит ли он меня силы или, скорее, жизни. Наверное, поэтому я перевела взгляд на длинные сильные пальцы Палача, которые крепче сжали трость. На мгновение голубое свечение стало ярче и можно было угадать, где появится магическое лезвие, послушное приказу хозяина. Что-то мне подсказывает, что потерей своих сил я не обойдусь.

— Джон, да что ж ты молчишь! — послышался выкрик из-за спин тех, кто стоял в первом ряду. — Не ты ли говорил, что она душегубка?!

—Да-а, — поддержали говорившего еще пару голосов, — что детям вредит, что яды варит! Что тебя мужской силы лишила!

Вот последнему говорящему, — жаль, не знаю, кто это был, — я была готова аплодировать. Так унизить своего предводителя, это же умудриться нужно!

— Вы выдвигаете обвинения против это леди? — голос Палача был все так же спокоен, я бы даже сказала, что он звучал устало, но кому бы такое могло прийти в голову?

— Господин, понимаете…

Снова неуверенно начал Джон, но был прерван Палачом:

— Обвинения имеют место быть или я вызываю стражу и вы все отправляетесь в башню за травлю женщины?

Жаль, что из-за глубокого капюшона не было видно лица палача. Я бы хотела посмотреть, с каким выражением он предлагает шайке зарвавшихся мужланов скоротать пару дней в каменных камерах башни. Каталажка как она есть, только если в тюрьме были хоть какие-то условия для жизни заключенных, как минимум, лавка и тонкий изношенный матрас, то в башне это были просто темные стылые каменные комнаты с глухой дверью. Сама я там не была, но, говаривают, приятного мало.

— Зачем башню? Не надо башни, — недовольные шепотки, удаляющиеся звуки торопливых шагов, — господин, может, мы сами разберемся, дело-то соседское, зачем вам тревожить стражу?

— Я не люблю повторять дважды.

Ох, Темный Бог, как же хочется заглянуть под капюшон, хоть что-то приятное же я могу получить от дня, когда моя судьба будет предрешена, ведь Джон, трусливая свинья, не выдержит давления и подтвердит свои обвинения и тогда… А так хоть на красивое волевое мужское лицо напоследок посмотрю. Все в городе знают, как на самом деле выглядит Палач, капюшон он носит только во время работы. Все знают и многие дамы украдкой вздыхают, что такой мужчина пропадает на этой проклятой должности.

“Ладно, — мысленно уговаривала я себя, — по крайней мере, смерть моя будет красивой!”

— Да, подтверждаю! — Джон наконец-то набрался смелости сказать эти слова и меня тут же скрутило от страха. Опять.

То, что я испытывала до этого, не шло ни в какое сравнение с тем ужасом, который охватил меня, стоило Палачу повернуться в мою сторону. Кажется, я даже заскулила и постаралась отползти от него подальше, больше не чувствуя себя в безопасности за его спиной.

Палач медленно опустился рядом со мной на корточки и протянул руку. Не знаю, может быть, ему нужно было дотронуться до меня, может, успокоить хотел, не успела понять, потому что, зажмурившись, тихонько запищала. Видеть, что он будет делать, не хотелось совершенно, это было выше моих сил.

— Имя?

Вопрос явно был адресован мне, но разве ж я могла ответить? Нет, максимум, на что я оказалась способна, это закусить до крови губу, чтобы наконец-то прекратить издавать этот мерзкий писк. Трусиха!

— Кайлин Орнато, — вместо меня ответил Джон, — сумасшедшая гадалка с окраины города.

Вот мог бы просто остановиться на моем имени, сволочь! Я же не называю его грязным извращенцем и грубияном с улицы Вайрон, хотя, видят боги, могла бы!

На несколько минут в проулке стало тихо, я, кажется, и вовсе затаила дыхание. И именно эта тишина позволила мне услышать облегченный вздох, прежде чем Палач заговорил:

— Не виновна!

Вздохнул? Он облегченно вздохнул?! Я так удивилась этому факту, что, распахнув глаза, попыталась разглядеть в густой тени под капюшоном его глаза.

— В каком это смысле? — возмущенно уточнил кто-то из оставшихся мужчин.

— Кайлин Орнато в заявленных преступлениях не виновна, — Палач поднялся и, прежде чем я успела опомниться, поставил на ноги и меня. — Ты можешь идти.

Широкая ладонь мягко подтолкнула меня в сторону выхода из проулка, конечно, не туда, где стояли мои преследователи, но только вот двигаться я не могла. Наконец осознав, что никто меня не будет казнить и более того, силы мои тоже останутся при мне, я почувствовала такое облегчение, что мой организм просто не справился. Стресс, бесконечная гонка, дикий страх жертвы, загоняемой стаей хищников, встреча с Палачом, обвинение в ведьмовстве и как приговор: не виновна.

Шаг, я смогла сделать лишь маленький