Шрифт:
Закладка:
Почему же столько лет спустя я сижу здесь и выполняю роль ее няньки? Не сказать, что мы когда-то общались или были приятелями. Нас ничего не связывало, но почему-то я чувствовал себя крайне паршиво. Кошки не то что скребли, а нагадили в душе.
Когда она, скривив недовольную моську, зашла в подъезд, я уже знал, что она увидит. Знал, потому что соседи снизу были очень шумными и страстными. Я даже в какой-то момент позавидовал, а вот когда увидел Горошек — все понял.
Подонок кувыркался с какой-то телкой. Вероятно, прямо в их постели. Страшно представить, что почувствовала эта девчонка.
Не то чтобы я такой добрый самаритянин или страдаю комплексом героя, но случайно увидев в окне лысого соседа, не раздумывая спустился вниз.
Девчонке сегодня и без того тяжело. Зачем еще скандалы? Я ее понимал чисто по-человечески. Человеку нужен человек, как ни крути.
Признаюсь, я собирался только переставить машину, а потом завалиться спать. Долгая дорога из столицы меня изрядно вымотала. Да ещё и игру продули. Все периоды шли на равных. Без лишнего хвастовства, даже несколько впереди. Все говорило о нашей победе, но чертовы буллиты… Всего на один гол больше, и мы потерпели фиаско.
И все же я приперся какого-то рожна к ней. Притащил вино, закуску, а сейчас смотрю на неё и не могу понять, как свою женщину можно предать?
Чего ради? Мимолетного удовольствия?
Не подумайте, я не проповедник. Сам тот еще ходок. Со своими женщинами (да, во множественном числе!) я был предельно честен. Что, разумеется, не мешало им додумывать и искать скрытый смысл и намеки там, где ими и не пахло.
Возможно…
Хотя, нет. Определено, я был козлом, не развеивая их надежды. Впрочем, женщины попадались мне разные. Одни принимали правила игры «секс и ничего большего», другие только делали вид. Но и я, знаете ли, не телепат, чтобы читать мысли. Да и не было мне особого до этого дела. Со всей бы кашей в голове разобраться, не то что чужой.
— Горошек, — тихо шепчу.
Она хмурится во сне, причмокивает губами и зарывается мне в шею носом. Тёплое дыхание щекочет жилку.
Ох, шея всегда была моей эрогенной зоной. От одного до десяти насколько я мудак, если у меня встаёт на спящую, вымотанную страданиями женщину? Полагаю, одиннадцать.
— Ася, — прокашлявшись, громче говорю.
Ноль реакции.
— И что мне с тобой делать, пампушка? — усмехнувшись, спрашиваю в пустоту.
Поудобнее ее перехватив, встаю вместе с ней на руках. Она недовольно сопит, в полудреме открывает глаза, но я тут же обрываю:
— Спи уже…
Горошек легче штанги, которые я тягаю по вторникам и четвергам в спортзале. И все равно она пампушка. Такая же сочная. Особенно, ее передняя часть выше рёбер.
Кошусь на ее грудь, что видна в разрезе рубашки, и тут же даю себе мысленную оплеуху.
Заканчивай, извращенец, пялиться на ее прелести, и отнеси уже в чертову кровать бедную женщину!
Вот только в комнате голый матрас и полная вакханалия. На полу валяются вещи, подушки, разбросаны флаконы, косметика, словно в дом проникли воры, в поисках миллиона долларов.
Покачав головой, отношу Горошек на диван, укладываю ее на подушку и уже собираюсь уйти, но почему-то ноги меня несут на поиски пледа. Нахожу его в шкафу, на самой верхней полке.
Видите, я бываю очень хорошим мальчиком!
Укрыв соседку, задергиваю шторы, убираю и мою посуду. Складываю мусор и, выключив везде свет, наконец выхожу из квартиры.
Да уж, всякое бывало, но чтобы я от девушки уходил в прихватку с мусором…
Похоже, старею.
Глава 4
Ася
«Чтоб мне сдохнуть» вот первое, о чем я думаю, проснувшись.
Моя голова налита свинцом. Не то ли от похмелья, не то ли от вчерашней истерики. Приподнявшись, стону и прикладываю руку к голове. Я все еще одета во вчерашнюю одежду. Вспоминаю об Амурском и хмурюсь. Я что… уснула на нем?
Черт!
Если бы моя башка не раскалывалась надвое, я бы хлопнула по ней ладошкой. Вспоминаю, как он утешал меня вчера и теперь ещё больше хочу умереть.
Это провал.
Замечаю в ногах скомканный плед, который, если мне не изменяет память, лежал в шкафу. Ещё задвинуты шторы, возле дивана все убрано. Ни следа вчерашней попойки.
Может, Амурский мне показался? Я где-то слышала, что в момент сильного потрясения могут возникать галлюцинации. Срабатывает, так сказать, защитный механизм. Наш мозг выдаёт желаемое за действительное.
С горем пополам поднявшись, на слабых ногах добираюсь до ванной комнаты. Щёлкаю выключателем, поворачиваюсь к зеркалу и испуганно вздрагиваю.
Все лицо в потеках туши, ресницы слиплись, а на губах размазана помада. Рубашка наполовину расстегнута, поскольку пуговицы просто отсутствуют. Я напоминаю героиню фильмов ужасов. Ну или пережившую войну. Тяну руки к крану, и замечаю, что рукава моей белой рубашки чёрные.
И это вчера перед собой увидел Амурский?
Можно, пожалуйста, провалиться в ад?
Предполагается, что когда вы встречаете одноклассников или свою первую любовь, вы должны выйти из красной Феррари последней модели, под ручку с Бредом Питтом, в платье от Армани, туфлях Гуччи и с бриллиантом в сто карат на безымянном пальце от Тиффани, а не так будто только что дрались с бомжами за бутылки на помойке.
Окидываю свое отражение мрачным взглядом.
Нет, здесь поможет только душ.
Скинув с себя вещи, забираюсь в душевую кабину. На глаза попадается мужской гель для душа и шампунь. Чтоб тебя!
Повернувшись к полке спиной, открываю кран и закрываю глаза. Слез не осталось, да и сил вообщем-то на какие-либо эмоции тоже. Чувствую себя выпотрошенной.
И почему люди никогда не думают о том, как их поступки и ложь могут повлиять на других? Хотелось бы мне быть той самой женщиной-вамп, которая в сложные времена достает красную помаду из сумочки и весь мир падает ей под каблук, но я не такая. Никогда не была такой.
Ася Горошек милая девчонка-хохотушка. Она рада прийти на помощь, улыбается через силу и отдаёт людям всю себя без остатка.
Может, пора уже заканчивать с этой благотворительностью? Может, пора начать жить для себя? Мне определенно стоит подумать об этом на досуге.
Когда я выхожу из душа, чувствую себя (нет, не лучше, как вы бы
