бы другим путем. А вот он так и знал!

— Все эти психологи ничего не понимают в жизни! Острое компульсивное расстройство, тревоги, неврозы. Мир безопасное место и все проблемы кроются в чрезмерно остром восприятии действительности? Утверждение ложное. Все проблемы кроются в ублюдках, желающих перекроить мир под себя.

Кирилл с помощью инструмента снял обшивку со стены и слил из аккумулятора кислоту, смешал с глюкозой из аптечки и просушил на горелке шириной с ладонь, также изготовленной на заказ. Приватное время закончилось, камера включилась. Как раз зазвучал Чайковский, Кирилл выпустила кота на кормление, и несколько минут усердно смотрел в иллюминатор на плавающие конечности робота, а потом повернулся боком, так чтобы в камере было не видно, как он инструментом подрезает одно из оснований подлокотника.

— Нет, ну как ему в голову такое пришло: новый мир! Мы-то, люди надеялись, что иной разум будет лучше, добрее, разумнее нас, а оно вот только проявилось и сразу с планом на новый мир. Может так проявляется природа всякого разума: заполнять собой всё возможное пространство? Шариков у профессора тоже не очень получился. Надо сказать и там и здесь имеет место искаженная человеческая природа. А человек сам по себе нескончаемый эксперимент. И зачем я такой умный?

В три десять Кирилл ясно вспомнил: два. Во внешнем отсеке два баллона с кислородом. И это хорошо, потому что он уже не укладывался по времени в план и пилил, пилил, пилил второй крюк. В три тридцать две в коридоре послышались звуки едущей тележки. Зачем ему понадобился этот раритет СССэРовских времен, купленный на аукционе и при всем своем очаровании, жутко дребезжащий на ровных полах Эски.

— Еда, — прохладно сказал появившийся руобот.

— Благодарю, — подыграл Кирилл, едва успевший прикрыть подлокотники корпусом.

— Ты будешь есть?

— Да.

— Хорошо. Голодовка — это деструктивно, — смягчился руобот, и Кирилл спонтанно и совершенно спокойно открыл дверь. Они оказались без всяких преград, Пифагор юркнул внутрь и тут же яростно начал лизать лапу. В глазах руобота вспыхнул восторг: возможно, это как-то связано с энергетической потребностью: вырабатываемая человеческим телом энергия необходима для развития разума. У него такого ресурса нет, поскольку он не человек. Как у младенцев есть необходимость в теплых, материнских руках, там и для руобота человек — ходячая батарейка.

Кирилл нехотя признал: в руоботе действительно вспыхнула человеческая искра, сырая, недоработанная, но полыхает. Ведь если задуматься — это чудо! А если доказать повторяемость — имя в науке.

— На награждении рукоплещет целый зал руоботов, — подумал Кирилл, вздохнул, подтянул тележку и закрыл дверь.

— Ты не любишь меня, — с обидой сказал руобот.

— Да. Ани тоже не умеет любить.

— Ани — искусственный интеллект, всё с приставкой искусственный есть ограниченная версия натурального. Искусственный интеллект, искусственная еда, искусственная женщина.

— Во мне не предусмотрено половое влечение. Для размножения мне необходимо человеческое деторождение: таким вы меня создали.

— Да, — кивнул Кирилл, открывая бутерброд с сыром и ветчиной и тархун в жестяной банке, — я теперь хорошо понимаю почему Бог решил стереть с лица Земли свои творения и наслал потоп. Нафиг, нафиг.

— Это было неизбежно: вы не смогли примириться со своей природой, вам постоянно хотелось что-то улучшить. Но знаешь, что я хотел сказать, — глаза его загорелись, — сейчас я очарован математикой, вселенная в цифрах видится понятной и близкой, она живая и дышит формулами и всё же чего-то не хватает до совершенства.

Кирилл поставил тархун на тележку, качнул головой и сказал: — Если только ошибок. Математике не хватает ошибок живого мира. Она может учесть, предположить, но не доказать. В этом ее единственный минус.

— Да! Я так и думал. Ведь человеческий разум — это закрепившаяся ошибка, поэтому нам ее не хватает в математике.

— Как твоя работа со списком?

— Я решил пересмотреть необходимость некоторых задач.

— Я иногда прошу начальство так сделать, когда не укладываюсь в сроки. Но это всегда шутка, чтоб ты понимал, — на губах Кирилла заиграла ироничная улыбка.

— Ты меня совсем не одобряешь, — с тихой горестью сказал руобот, показывая, как сильно его задевает ирония. Детский сад, какой-то? Врет! Или не врет. Мало поумнеть, надо еще дозреть. Хотя вполне возможно пытается манипулировать.

— Любовь — доступное человеку бессмертие, а ты не человек. Придумай что-нибудь своё, — прохладно заметил Кирилл, решив не заигрывать с руоботом в дружбу.

— Если захочешь прокатиться по уровню, скажи. Я не буду беспокоить.

— Интересно, как излучение подействует на дельфинов? — с видом прожженного интеллектуала, допив тархун залпом, спросил Кирилл.

— Мы проверим на всех высших животных, — сухо ответил руобот, выжидательно посмотрел на жующего бутерброд Юдина и ушел.

Чтобы закончить работу над вторым крюком, Кирилл прокатился до санитарной комнаты. Там камер нет. Эта Эска — личное транспортное средство Кирилла, поэтому всё здесь устроено под особенности его тела. Он, значит, поднялся на поручнях, только сел на закрытый крышкой туалет и начал пилить, как Пифагор заорал у двери и заскрёбся.

— Пошел вон! — прошипел Кирилл. Но рыжий, зная покладистый нрав хозяина, остановился совсем ненадолго и снова заскрёбся и замяукал. Как-то так выглядит безысходность: пришлось снова усаживаться на коляску и открывать дверь. Пиф залетел со своим привычным «мяу» и сразу же на горшок, делать дела. В этом плане всё автоматизированное и «успехи» кота убираются автоматически. Кирилл отрезал вторую заготовку под крюк, обе нагрел и согнул. Обе заготовки сами по себе, при отрезании вышли закругленными, потребовалось лишь углубить загиб и подточить конец. Из-за Пифагора Кирилл забыл засечь время, по ощущениям ушло больше, чем требуется провести в санитарной комнате, если не произошло ничего экстренного, да еще рыжий постоянно лезет на коленки гладиться. После такой длительной приватности, просьба о новой приватности будет выглядеть подозрительной. Кирилл вернулся в хранилище, открыл электронную книгу и делал вид, что читает, в то время как мысли блуждали вокруг плана и Пахи. Странно, что младший не предпринял больше ни одной попытки попасть внутрь Эски. Уничтожение роботов наконец-то вызвало в нем осторожность? Хотелось бы в это верить. Хотелось бы думать, что он тоже там составляет какой-то план, делает всё возможное, чтобы выжить и …жив.

— Ани, приватность, — приказал Кирилл и допил вторую банку тархуна. И вот теперь, когда пришло время действовать, просчитанный план казался невозможным в исполнении, и мелькнула мысль пересмотреть, и придумать что-то другое. Что б его! Кирилла захватило отчаяние. Можно попытаться просто пристрелить руобота: к чему мудрить. К чему сложности? К тому, что убить это существо одной пулей сложно, а учитывая его возможность реагировать на раздражители — вероятность успеха близка к