Гончар понаблюдал за ним немного и, мысленно пожав плечами, вышел на воздух. По пути сорвал сосновую ветку с парой раскрывшихся коричневых шишек и направился к поляне, где когда-то стояла метеорологическая будка. Теперь от приборов остались лишь ржавые обломки, более-менее целым сохранился лишь древний термометр, предсказывающий будущее, – еще один артефакт Зоны. Если задать вопрос, единственный, самый важный, то он ответит «да» или «нет». «Да» – температура поднимется выше нуля, «нет» – прибор покажет заморозки. Но ответит он только один раз.

Олег пока ничего не спрашивал. Единственный вопрос, который его волновал каждый раз, когда он бывал в Зоне, – вернется ли он домой живым? – задавать не решался. Потому что не знал, что будет делать, если получит ответ «нет». А больше и спрашивать не о чем. Даже когда умирал Стефан, о чем было спрашивать? Сумеет ли он спасти друга? Он и сам понимал, что не сумеет. Чем могла помочь простая аптечка, когда на Стефане живого места не было? Даже кровотечение остановить не получилось. Тут нужны операционная, хирурги, аппаратура, но все эти блага цивилизации находились далеко. Слишком далеко.

Оставив приборы в стороне, Гончар направился к невысокому холмику с самодельным крестом из стволов молодых березок. Положил на могилу сосновую ветку, вздохнул: «Ну здравствуй, вот и свиделись». Именно поэтому и не хотелось идти в Зону сейчас – слишком свежо воспоминание, – но начальство уломало: «Кто, если не ты? Кто справится лучше тебя? Надо, Олег, надо». Вот и весь разговор.

Возражать начальству, тем более когда оно право, Гончар не привык. Надо – значит, надо. Тогда он только кивнул, получив приказ, но добавил про себя: «Я не убийца».

Гончар поправил крест, постоял с минуту у могилы и направился кружным путем обратно. Попутно заметил, что около термометра стоит Мартина. Она открыла дверцу будки и теперь смотрела на прибор так, словно собиралась прожечь его взглядом. Красивая женщина, вот только ведет себя так, будто весь мир против нее.

На другом конце поляны Лазерсон совершал странные движения. В вытянутых вверх руках он держал необычный, по всей видимости, самодельный прибор и кружился на месте. Искал солнце, которое здесь никогда не видно? Направление на Венеру, чтобы ее свет «отразился от верхних слоев атмосферы и вызвал взрыв болотного газа»? Или ловил сигналы из космоса, от инопланетян? Да, некоторые (причем среди этих некоторых попадались даже мастистые ученые) считали, что Зона – дело рук инопланетной цивилизации. Неужели профессор из таких?

Лазерсон перестал крутиться, недовольно крякнул, отошел на несколько метров, и все началось заново.

– Профессор! – крикнул ему Гончар. – Далеко не уходите, вы не в саду Меира.

Но Лазерсон только отмахнулся.

Олег вернулся на метеостанцию. Открыл окна и дверь, чтобы помещение как следует продуло, прибрался. Симанский, хоть и находился внутри, помочь не спешил. Увидев Олега, он торопливо свернул карту, которую изу чал. И хоть сделано это было быстро, Гончар заметил характерные линии и значки, которыми пользовались сталкеры. Карта была другой, не той, которую им выдали перед выходом в Зону, а гораздо подробнее, да еще и с проложенным кем-то маршрутом. Похожая карта лежала в потайном отделении рюкзака Олега – нашел в вещах Стефана. Хотел разобраться с пометками, пройти по его маршруту, но так и не сподобился.

Убрав карту, биолог подсел к радиоприемнику и принялся задумчиво крутить ручки верньеров. Неужели его так зацепила та странная передача? Полная же бессмыслица.

Понаблюдав за ним немного, Гончар занялся ужином. Достал из рюкзака припасы, наклонился, открывая заслонку печи, и тут за спиной раздались торопливые шаркающие шаги – в комнату ввалился Лазерсон. Странного прибора с ним не было.

Профессор выглядел так, будто за ним гнались все страхи Зоны, и никак не мог отдышаться. Привалившись спиной к стене, он лихорадочно дергал язычок молнии на ветровке и растирал грудь.

– Нойер! – наконец, задыхаясь, выговорил он.

– Что случилось?

– Шаровая молния, – выдохнул Лазерсон.

– Черт!

Олег бросился к выходу.

Он не обязан никого спасать, не за этим он тут, но и оставить человека в беде он тоже не мог.

Шаровые молнии – оранжевые, белые, голубые – в Зоне возникали совершенно неожиданно и так же неожиданно пропадали, предугадать их появление было невозможно. Некоторые сталкеры считали молнии одним из органов чувств Зоны, другие видели в них лишь когти и зубы Аномалии, выставленные против незваных гостей. Защиты от молнии не существовало, тут главное не запаниковать, единственное правильное поведение – не дергаться, застыть на месте и молиться, чтобы она не тронула.

Гончар выскочил на поляну и резко остановился. Машинально отметил, что вокруг непривычно тихо – даже птицы замолкли.

Мартина стояла не шевелясь – то ли от испуга, то ли знала, что именно такое поведение дает больше всего шансов выжить. В широко распахнутых зеленых глазах застыл ужас. На уровне груди перед ней висел светло-голубой огненный шар размером с футбольный мяч. От его центра змеились тонкие разряды, но они не касались тела женщины, затухали раньше.

Успокаивающими жестами Гончар показал, что она все делает правильно. Больше ничем помочь он ей не мог.

Шар подлетел на уровень глаз Мартины, завис, пульсируя, затем одним неуловимым движением переместился за ее спину. Гончар лихорадочно замотал головой, давая понять, чтобы Мартина не двигалась, но она, похоже, и не собиралась. Шар поднялся еще выше и теперь висел прямо над головой Мартины; белые разряды, став гуще, обтекали ее сверху, из-за чего ее фигура оказалась внутри светящегося кокона.

Свечение прекратилось так же внезапно, как и началось. Ослепительно-яркий шар свернулся в точку в одно мгновение, как будто и не было, и Мартина упала на руки едва успевшему схватить ее Олегу.

* * *

17 августа, 7:15

– Он пропал! – разбудил Олега голос Мартины. – Да проснитесь же! Павел пропал!

Не открывая глаз, Гончар сел, откинув в сторону верх армейского спальника. Он все еще плохо соображал со сна.

– Кто пропал? – еле ворочая языком, пробормотал он по-английски.

– Симанский! Ушел и не вернулся!

Олег приоткрыл глаза. В дверном проеме стояла Мартина.

– Ой вей, да вышел парень по нужде, и все дела, – донесся сонный голос с топчана.

Сначала на единственном подобии спального места хотели разместить Мартину, но она наотрез отказалась, оставшись с Симанским в другой комнате, и козырное место досталось профессору. Олег лег рядом на пол.

– Ушел больше часа назад и не вернулся, – в голосе Марины слышалось беспокойство. – С ним что-то случилось!

Стрелки наручных часов показывали начало восьмого. Значит, ушел в шесть утра.

Гончар распустил молнию