Шрифт:
Закладка:
Родион снова покраснел.
– Или всё логично, а? – не унималась она.
– Я не знаю.
– Давай проверим.
– Как?
– Сходим да посмотрим – куда ж проще-то! Или слабо в морг… ночью… с фонариком… бррр!
И она засмеялась, наблюдая за ним краешком глаза. Родион почесал затылок.
– Да что я, трупов не видел, что ли…
– Ну, конечно, мужчина же…!
– Только что мы там увидим, что проверим? Зачем это тебе?
– Романтики не хватает.
– Да уж, конечно, в морге!
– Короче, сможешь организовать или нет? Причем лучше выбрать тот, где вскрывают уголовников.
Родион посмотрел на неё уже с откровенным удивлением и даже некоторой опаской и прокомментировал:
– Это уже судмедэкспертиза.
– Во! Отличный материал для изучения. Сможешь отличить, чем отличается мозг уголовника от мозга профессора?
– Нет. Даже у Ленина, говорят, мозг ничем особо не отличался от прочих.
– Вот видишь, и у него без ю-эс-би. А ты говоришь – хранится в мозгу.
– Ну а где тогда?!
– Мозг выступает обычным… регулятором тепла и холода тканей, который взаимодействуют с основным хранилищем чувств, эмоций, воспоминаний – через какой-то специальный блю-тус, я думаю.
– И где же это хранилище? В специальном банке?
– Именно: в очень специальном банке! А вот в каком – это уже, бро, ты сам для себя реши.
Родион позвонил на следующий день.
– В общем, так: у судмедэкспертов морг не такой, как у остальных. Если думаешь, что там как в американском кино – типа, хромированная стена с выдвижными столами, видео-опознавательская и другие разные причиндалы цивилизации – ни фига! Это холодильная камера с нарами по стенам – кому повезло, тот на нарах или столах, кому нет – прямо на полу. Есть камера хранения гнилых трупов – они отдельно; а есть… Ты там как, нормально?
– Угу, – пробормотала Вероника, сплёвывая в мусорный бак остатки сэндвича.
– Вот… а есть те, что уже вскрыты и по ним составлены что-то вроде акта и описания – те в трупохранилище; третьи – в ожидании своей очереди на вскрытие. Можно было бы примкнуть к группе студентов, но, сама знаешь, не сезон пока… Так что есть вариант: примкнуть к группе стажёров. Тебя, вообще, какие трупы интересуют-то?
– Да-а… думаю, те, что посвежее, всё-таки.
– Хороший выбор, – деловито одобрил Родион. – Сегодня вечером готова?
– Что, прямо сегодня?
– Ну, да. С фонариком, как хотела… Мы так классно погуляли вчера!
– Да, романтично, ага. Мне тоже понравилось… Фонарик там стажёры предоставят, или с собой принести?
Родион замялся:
– Вообще-то стажёр там один – мой двоюродный брат, он санитаром устроился на каникулах. У него своя комнатушка есть – отдельно от врачей-экспертов…
– … в ночную смену его основная работа – принять имеющиеся трупы и ждать, когда подвезут новые, – рассказывал Родион вечером, когда они встретились с Вероникой в условленном месте. – А привезти могут в любое время. Обычно у него есть напарник, тоже студент из третьего московского меда, но тот сегодня отпросился, так что… мы и будем с тобой помогать: описать труп, затащить его с пандуса в холодильник, бирку на руку…
– Что – всю ночь?!
– Я-то у своих на всю ночь к нему отпросился, – виновато пробормотал юноша.
– У тебя – династия: святое дело. А меня мама не поймёт, наверно. Хорошо хоть папы нет – ремня не даст… Так что я на часок – и обратно. В метро даже ещё успею.
– Да, конечно, я потом провожу тебя…!
Вероника поцеловала его в щёку:
– Ты – чудо, Родиоша! Настоящий романтик. Идём?
Они подошли к неказистому крыльцу.
– Это служебный вход и пандус, – пояснил Родион и открыл дверь.
Вероника увидела тускло освещенный неширокий коридор, пол и стены которого были выложены кафельной плиткой. Слева и справа по проходу зияли широкие дверные проёмы, по три с каждой стороны. В глубине, левее – «Для персонала только». Родион вошёл туда без стука.
– А-а, юные натуралисты! – приветствовал их Павел.
– У тебя не заперто, – сказал Родион.
– Недавно только привезли бабулю, с колото-ножевой. Забыл запереть. Да не разбегутся… Так, братец, какого рода интерес у тебя и у барышни к нашему скромному режимному заведению?
– Э-э… – Родион прокашлялся, – общий, так сказать. Вероника – начинающий психолог, и её интересует, имеются ли видимые отличия между мозгами преступников и их жертвами – обычными гражданами. Есть тут у вас уголовники?
Павел с нескрываемым любопытством взглянул на девушку. Затем произнёс:
– Теория не нова, но и ответ прежний: видимых отличий нет.
– Можно… взглянуть на… них… на тела, я имею ввиду? Я это к тому, что у нас на курсах планируется в расписании посещение анатомических залов, и я бы не хотела, как дурочка, упасть вдруг посреди… – и Вероника рассыпалась словесным веером всякой чепухи.
Павел особо не стал вникать в её мотивацию и выдал им халаты и маски, и сам одел одну. Затем без особых церемоний распахнул первую слева нестандартно широкую дверь. Пахнуло холодом и химикатами. Прямо у входа, на металлической каталке, лежал обнаженный труп мужчины – почти чёрный. Павел проследовал мимо него и парочки других каталок, на которые Вероника старалась не смотреть, и указал на другое тело:
– А вот эта мадам получила услугу формалиновой маски и – гляньте! – совсем как новенькая.
Девушка непроизвольно приподнялась на носочках и увидела черноволосую женщину со вполне здоровым, относительно окружающих, цветом лица.
– Без косметики? – спросила она.
– Без косметики, – подтвердил Павел.
В зале находилось более двух десятков трупов. Ни один из них не был прикрыт простыней или ещё чем, а на некоторых виднелась засохшая бурая кровь. Девушка бегло прошлась взглядом по каждому. Затем повернулась к выходу – в этом зале ей всё было понятно.
Павел мягко прикрыл за ними дверь. Подойдя к другой, напротив, он поинтересовался:
– Полуразложившиеся и с отсутствующими частями…?
Вероника отрицательно покачала головой:
– Я пока не готова к такому… опыту.
– Родик?
– Это… гм… не входит в сферу моих интересов сегодня.
– Окей. Идём дальше. Там справа – «завершенки», а здесь у нас «одевашки» на завтра…
Раздался звонок. Телефон. Павел побежал в офис, бросив им через плечо:
– Погодите…
Родион прошептал:
– Ты молодец – сильная, респект! Если честно, я не думал, что ты… это…
– Зайду сюда? – она усмехнулась. – Да уж… как во сне.
– Думаю, что никто из нашего класса не рискнул бы даже близко подойти.
– А им… и незачем.
– Ты же не на чужие мозги пришла сюда посмотреть, Вероника?
– Какая